Черный код - [8]

Так длилось какое-то время. Все в молчании ожидали, что будет. А я тянула время и не могла.

Неожиданно Макс дернулся так, что затрещали кожаные ремни, а в следующую секунду мои пальцы оказались до боли стиснуты в его хватке.

— Давай, Синий Код, — прошипел он мне в лицо, обдавая горячим дыханием, — начинай уже свою экзекуцию.

И тут я словно прозрела. Подняла голову и встретилась взглядом с его глазами цвета крепкого кофе. Мысли прояснились, ступор ушел.

— Тебе страшно! — негромко воскликнула я. — Ты боишься!

— Да хрен тебе, — грубо бросил он и выпятил нижнюю челюсть.

Но меня уже было не обмануть.

— Ты не можешь контролировать ситуацию. Не знаешь, что будет. И поэтому боишься!

Я едва не рассмеялась. Приятно осознавать слабости противника. И когда он боится, то ты — уже нет. Осмелев, я закрыла глаза и позволила сознанию раствориться в сознании Макса.

Сеанс первый.

Состояние перцептора: стабильное.

Состояние объекта: стабильное.

Характер действий: моделирование.

После легкого дискомфорта, связанного с внедрением в неподготовленное сознание другого человека, открываю глаза и обнаруживаю себя в комнате обычного «панельного» дома. Места тут немного, как раз для кровати и письменного стола. Окно выбито, осколки торчат по краям рамы, как зубы в акульей пасти. Вытягиваю шею и вижу густо заросший травой двор, ржавые детские качели и темные провалы окон в безжизненном доме напротив.

Ярко светит солнце. Жарко. И тишина.

Переступаю с ноги на ногу, изучаю старую мебель, засыпанную осколками стекла и мусором. Что-то неуловимо знакомое чудится здесь, но не могу разобраться в ощущениях. Замечаю, что с улицы не доносится никаких звуков. Ни привычного шума автомобильных моторов, ни щебета птиц.

— Макс?

Из соседней комнаты слышится слабый шорох. Иду туда. Макс должен быть рядом, куда он мог деться? Обычно люди боятся, попадая в виртуальную реальность, и жмутся к единственному знакомому человеку — перцептору. Так работает инстинкт самосохранения, когда объект обнаруживает себя резко вырванным из настоящего.

Но Макса нигде нет.

Блуждаю по странной квартире, словно побывавшей во власти урагана. Вещи разворочены, мебель разбита. Не обнаружив ни одной живой души, толкаю входную дверь и спускаюсь по лестнице вниз. Замираю на пороге, не решаясь выйти на улицу.

А чувство юмора у моего объекта еще то. Вокруг — чертова постапокалиптика, и я уже ни капли не сомневаюсь, что Макс каким-то образом нафантазировал себе ее.

Бетонный козырек подъезда обрушился, огромные глыбы валяются, затрудняя выход. Сквозь них пробиваются ростки. Все выглядит очень заброшенным. Кое-как выбираюсь наружу, под палящее летнее солнце. Точно. Этот город оставили много лет назад. Нет бродячих собак или кошек, а мусор в контейнерах, похоже, давно сгнил.

— Макс, выходи! Расскажи мне, что все это значит?

Мой голос кажется незнакомым и слегка напуганным. Он отражается от мертвых стен мертвого города, теряется между бетонных пластов.

Снова шорох.

Я выхожу на открытое пространство между домами. У перевернутого на бок автомобиля ржавое днище, и за ним кто-то шевелится.

— Макс? Что за детский сад?!

Из укрытия появляется грязная рука, с которой свисают лохмотья не менее перепачканной одежды. Затем — нога. Существо передвигается на четвереньках, но, увидев меня, медленно выпрямляется и превращается в «человека прямоходящего». Это точно не Макс — понимаю по телосложению. Из-за трансформаторной будки выползает его собрат. Напрягаюсь. Все здесь — порождение сознания моего объекта, а я — чужеродный организм. Все живые существа воспринимают меня, как угрозу, и будут готовы атаковать при малейшей возможности. Несколько первых сеансов всегда так.

Откидываю в сторону руку и ощущаю в пальцах знакомую тяжесть пистолета. Что ж, конструировать можно не только экстерьер, но и оружие. Навожу прицел на приближающееся немытое существо, но они лезут, как тараканы из коробки с печеньем. Насчитываю трех… шестерых…

Один подбирается совсем близко, и внезапно я узнаю это лицо с небесно-голубыми глазами и чуть вздернутым кверху носом.

— Тимур?

Поворачиваю голову и точно так же узнаю второго.

— Матвей?

Это не просто фантомы больного воображения ублюдочного Макса. Это — перцепторы, моя команда. Десятка лучших, с которыми мы прошли столько лет обучения. С этими людьми я ела, пила и жила в замкнутом пространстве очень долгое время. Но теперь они… нелюди.

Макс просто поиздевался надо мной. Притворился напуганным, а сам зашвырнул в извращенную фантазию. Откуда он узнал, как выглядят мои знакомые? Увидел в том репортаже с пресс-конференции, когда мы стояли бок о бок? Или припомнил, что читал статью в одной из газет, куда разлетелись снимки? Как бы то ни было, он подготовился, а я оказалась слишком беспечной, воспринимая его наравне с далекими от программы «Синий Код» людьми.

Мысли лихорадочно проносятся в голове за какие-то три-четыре секунды, но выстрелить я все равно не успеваю. Ближайшее существо бросается на меня. От удара о землю на мгновение темнеет в глазах и вышибает дух. Да, здесь все по-настоящему, и боль — тоже. Десятки пальцев щиплют и мнут меня. Склонившиеся обезумевшие лица застилают белый свет. Они хотят разорвать меня! Просто растерзать на кусочки голыми руками! Одежда трещит по швам. Пистолет куда-то выпадает. Я начинаю отчаянно бороться, бью без разбора по лицам, плечам, но все напрасно. Пытаюсь найти хоть что-то для защиты, хотя бы схватить камень с земли, но пальцы соскальзывают. Чудовища все плотнее смыкаются.