Черный, как смоль - [31]

Страх девушки исчез. Это произошло в тот миг, когда она узнала Генрика и поняла, что он не может видеть ее самые глубокие мысли и чувства. Ядро, внутренний мир Белоснежки были от него скрыты. Туда ему не пробраться никогда.

– Если ты не достанешься мне, то не достанешься никому. – Голос Вирта вдруг стал тихим и глухим. Девушка знала, что он не шутит. Он убьет ее, когда сумеет до нее добраться.

Ей попался под руку дырокол, и она швырнула им в мужчину. На этот раз Генрик не смог увернуться, и острый край дырокола угодил ему в висок. Психолог удивленно поднял руку и потрогал свое лицо.

– Кровоточит, как мое сердце, – прошептал он.

Белоснежку тошнило от его драматизма. Казалось, что он думал, будто играет в пьесе, где его слова должны были звучать как можно печальнее и проникновеннее.

– Помогите! – еще раз закричала девушка, но ее голос уже охрип.

Генрик смог отшвырнуть последнюю парту со своего пути. Он был уже в паре прыжков от своей ученицы.

– Тебе не убежать! – прорычал он. – Не понимаю, почему бы тебе просто не отдаться мне!

«Никогда!» – подумала Белоснежка и залезла на подоконник.

– Что ты делаешь?! – Голос психолога вдруг задрожал.

Девушка села на подоконник, свесила ноги наружу, а потом легла на него животом и стала соскальзывать наружу. Через секунду она уже висела вдоль стены дома, держась за холодный край подоконника.

Посмотрела вниз. Падать придется долго. Слишком долго. Но другого выхода нет.

– Не сходи с ума! – закричал Вирт.

– Сходишь с ума здесь ты! – отозвалась Белоснежка.

Генрик стал кричать что-то еще, и его голос вновь задрожал.

Девушка успела почувствовать, как руки учителя вцепились ей в пальцы. Тогда она разжала их и полетела вниз, к земле, в хороводе снежинок. И попыталась максимально расслабиться, когда упала на школьный двор.

Лежа на спине на свежевыпавшем одеяле из снега, Белоснежка успела удивиться тому, что ничего не чувствует. Снежинки двигались над ней, кружась в невероятно красивом менуэте; они медленно опускались к ее лицу и таяли у нее на щеках.

А потом ей стало больно.

28 декабря Четверг Через две недели

19

Жила-была девочка, которой не было…

Сначала Белоснежка двигала только руками. Медленно, длинными и спокойными движениями, держа руки прямыми, она поднимала их почти до ушей и опускала обратно, к бедрам. Снег был пушистым и мягким. Он легко поддавался ее движениям. А затем она вспомнила, что надо двигать еще и ногами.

Как давно она делала это в последний раз? Когда-то в детстве. Перед школой? Наверное…

В школе издевающиеся над Белоснежкой одноклассницы бросали ее в сугробы так много раз, что позже ей даже в голову не приходило добровольно лежать в снегу.

Снежный ангел…

Красивые слова, хотя они и не значат ничего, кроме ощущения холода от снега. Крылья, которые создают движения рук. Лоно, которое формируют движения ног.

Снежный ангел. Белоснежка много раз делала его во дворе с сестрой. Роза рассказывала ей перед сном вечерние сказки про стаю ангелов, которая прилетит ночью во двор поспать, и говорила, что каждому из них надо организовать для этого место. Старшая сестра сказала, что не будет спать до тех пор, пока не увидит излучающее свет прибытие чудесных существ. Белоснежка заставила Розу поклясться, что та ее разбудит. Сестра обещала и пожала ей руку. Так Белоснежка и засыпала в тот вечер – с рукою в теплой ладони Розы…

Слезы снова потекли из уголков ее глаз к ушам.

Каждый день воспоминаний становилось все больше и больше. Как будто внутри Белоснежки был комод с множеством ящиков, и они стали открываться один за другим после того, как годами оставались под замком.

Жила-была спрятанная девочка.

Жила-была девочка, которой не было.

Теперь Роза больше не была спрятанной. Она умерла, но все равно продолжала жить в воспоминаниях, фотографиях, разговорах… Ее не вычеркнули прочь, не удалили в небытие. Белоснежка все еще не смогла до конца привыкнуть к тому, что сам факт существования ее сестры был скрыт от нее. Это странно и жутко, и она знала, что никогда не смирится с таким решением родителей.

Они сделали это в шоке, смешанном с горем и отчаянием. Петер и Кайса Андерссоны действительно думали, что их младшая дочь убила старшую. Нечаянно, играя. Показания Йенники это подтвердили, а детский психолог не смог вытянуть из трехлетней Белоснежки ничего, кроме того, что она не понимала, что случилось. Она лишь говорила, что они с сестрой «играли в смерть».

Андерссоны думали, что осознание такой вины будет невыносимо тяжелым для ребенка и что лучше закрыть для него эту часть прошлого. Хотя Белоснежка думала, что главная причина этого решения была в родительском нежелании смириться с утратой. Они чувствовали себя так, словно у них украли дочь, и им проще было думать, что исчезнувшего ребенка вообще никогда не было. Они скрыли от младшей девочки правду, потому что сами не могли терпеть ее.

И поэтому они начали жить новой семьей с одним ребенком и уничтожили почти все следы погибшей дочери. Только фотографии сохранили в шкатулке, которая раньше была «сундуком с сокровищами» девочек. Они переехали из Турку и взяли клятву со всей родни не говорить о Розе ни слова.