Черный Иркут - [3]
Особняком стояла Катя Ермак. Иногда мне казалось, что это создание попало к нам с другой планеты. Впрочем, все объяснялось просто. Неподалеку от Рёлок стояла зенитная батарея, в задачу которой входила охрана воздушного пространства на подступах к авиационному заводу. Катиного отца перевели служить из Львова помощником командира батареи по политической части. Благодаря ему мы стали частыми гостями на батарее, в их столовой смотрели кино, а в праздничные дни нас там усаживали за столы, чтобы покормить солдатской кашей.
В предместье Катя оказалась предметом всеобщего внимания и быстро стала для нас своим в доску парнем. Училась она легко, почти на одни пятерки, однако подлизой никогда не была. Резкая и острая на слово, она могла не только возражать учителям, но и спорить с ними. И странное дело, ей это позволялось. Кроме того, Катя лучше всех девчонок играла в баскетбол, спокойно договаривалась с ребятами, которые пытались устраивать базар во время игры. Случалось, вместе с нами она гоняла по пустырю футбольный мяч.
Чуть ли не с первых дней Катю в школе стали называть Тимофеевной. Мы смеялись: все Ермаки, перевалившие Каменный Пояс и обосновавшиеся в Сибири, обязаны носить отчество казачьего атамана. У новеньких всегда есть определенное преимущество: начать жизнь как бы с чистого листа. Почти сразу же ее назначили старостой класса и комсомольским вожаком школы. Эти назначения мы восприняли спокойно, здесь все козыри были на ее стороне: красива, находчива, умна, умеет не только за себя постоять, но и других в обиду не даст.
С ее появлением в моей жизни изменилось многое. Теперь, перед тем как отправиться в школу, я чаще подходил к зеркалу, расчесывал волосы, приводил себя в надлежащий порядок. Если мне что-то удавалось, то я невольно ждал ее реакции: как посмотрит, что скажет? В той уличной жизни секретов ни у кого не было, хотя свои чувства мы старались прятать. А они, как замечала моя мама, были написаны у нас на лицах. Тогда нам было невдомек, как это Катя, после житья на Украине, где, по слухам, ветки ломятся от груш и черешни, а яблоками усыпаны сады и где всегда тепло, могла переносить наш мороз и грязь. Позже я понял: она, конечно же, осознавала, что попала не в рай, и даже в меру сил пыталась что-то поменять в новой для себя жизни. Народ тут и впрямь, как она говорила, был грубее и проще. «Зато здесь нет бандеровцев», — добавляла она.
Катя ошибалась — были! Выселенцев с Западной Украины свозили на Бадан-завод, где они гнали деготь, заготавливали клепку, валили лес. Работали не только украинцы, несколько лет на заготовку клепки туда ездил отец. Там можно было хорошо заработать — больше, чем в городе. Однажды с Бадан-завода к нам приехала Галя — крепкая, чернобровая, с певучим говорком женщина лет сорока. Ей надо было показаться врачу, и она, зная отца, остановилась у нас. На ноябрьские праздники мама пригласила родню, и когда гости уже подвыпили, разговор зашел о прошедшей войне. Мамин брат Артем сказал, что до сих пор носит в себе пулю, полученную от бандеровцев на Украине. И тут Галю точно взорвало, видимо, ей в голову ударила выпитая бражка. Опрокинув стол, она начала ломать лавку и топтать попавшую под ноги посуду, выкрикивать что-то про самостийную Украину. Ее насилу утихомирили, связав руки полотенцем. Ошеломленные ее выходкой гости смотрели на нее с жалостью, с какой смотрят на умалишенных. Посидев еще немного, потихоньку разошлись. Галя же вместе с мамой начали утверждать на место порушенное.
Позже мне с отцом довелось побывать на том самом Бадан-заводе. Приехали мы собирать ягоду и бить кедровую шишку. В таежном поселке уже никто не жил, осталось лишь заросшее крапивой таежное кладбище, разрушенная пилорама да покореженные, с выбитыми окнами брошенные дома. Поселенцы разъехались кто куда: одни вернулись на Украину, другие перебрались в Горячие Ключи, Добролет, Кочергат. Когда я смотрел на битые стекла и обугленные стены домов, мне почему-то виделась топчущая посуду чернобровая красавица Галя.
Зерно для Короля
Я напрягаю память, и она подсказывает, что многие мои сверстники, так и не дотянув до призывного возраста, были осуждены и попали в места не столь отдаленные. Барабинское предместье поставляло стране шоферов, грузчиков, разнорабочих, продавщиц, а также тех, кто при удобном случае норовил стащить социалистическую собственность, и еще тех, кто эту собственность охранял. Надо сказать, что особого публичного осуждения ни те ни другие не получали.
Но даже среди всего рёлкского разнотравья прибытие Мотани и его семейки стало для нашей улицы настоящим испытанием. Если мы придерживались хоть каких-то правил, то эти приезжие жили по законам волчьей стаи. Наглые, дерзкие, они брали то, что им приглянется. Дурная слава — она ведь тоже имеет свою привлекательность. Тебе говорят — не ходи, а они идут, говорят — не бери, а они урывают столько, сколько могут унести, намекают — не переступай, а им наплевать — лезут, да еще и посмеиваются. И эта показная вольность, умение перешагнуть через все запреты, их прозрачные, словно стеклянные, глаза, в которых ничего нельзя было разглядеть, действовали на нас так, что мы уподоблялись кроликам перед удавом. Бывало, одного взгляда младшего брата Мотани — Короля оказывалось достаточно, чтобы ты встал и шел за ним и делал то, чего в обычной ситуации никогда бы не сделал.
На пути из Бодайбо в Иркутск гидросамолет попадает в грозу. Полыхают молнии, машину кидает из стороны в сторону, крылья раскачиваются, точно фанерные листы. Падают обороты двигателя, командир принимает решение сбросить груз и вдруг видит направленный на него пистолет… В основе повести «Отцовский штурвал» лежат реальные эпизоды, связанные с повседневной работой авиаторов, героическими традициями сибирских пилотов. Сергей Жигунов по примеру отца становится летчиком и продолжает трудное, но необходимое для таежного края дело.
В книгу известного сибирского прозаика Валерия Хайрюзова «Точка возврата» вошли повести и рассказы, посвященные людям одной из самых мужественных профессий — летчикам. Каждый полет — это риск. А полет над тайгой или тундрой — риск вдвойне. И часто одной отваги и решимости бывает мало. А лететь надо. В любую погоду, в любое время года. Потому что только от них зависит, выживет ли в зимовье тяжелобольной, получат ли продукты отрезанные пургой буровики, спасутся ли оленеводы от разбушевавшейся огненной стихии и… встретятся ли двое, стремившиеся друг к другу долгие годы?..
Новая книга известного писателя-сибиряка Валерия Хайрюзова – это яркая, объемная, захватывающая и поразительная по своей глубине панорама жизни сибирской глубинки.Герой повести «Болотное гнездо» Сергей Рябцов, отслуживший срочную и успевший получить «печать войны» в Афганистане, возвращается в родные места, в притаившийся среди иркутских болот, богом забытый поселок, – и узнает, что жить отныне ему негде. Родственники решили, что он погиб, и продали дом, в котором Сергей вырос. Неожиданно для себя парень оказывается перед непростым выбором: попытаться вернуть прежнюю жизнь или начать новую с чистого листа?..В повести «Луговой мотылек» люди, вынужденные всеми силами бороться с нашествием прожорливого вредителя, оказываются в ситуации, когда нужно решать, готов ли ты пожертвовать собственным добрым именем ради спасения общественного урожая?А пронзительная, берущая за душу история дружбы и беззаветной преданности собаки и человека в новелле «Нойба» не оставит равнодушным никого!
Новый роман известного писателя Валерия Хайрюзова и журналистки Елены Дроботовой — весьма необычное произведение. Жесткая публицистика здесь причудливо и органично переплетается с художественным домыслом. Яркая и трагическая фигура генерала Рохлина предстает перед читателями в совершенно новом свете. Кто он: предатель или ангел-освободитель? бунтовщик или мессия? была ли его гибель случайной или предопределенной судьбой? Об этом и о многом другом, связанном с личностью генерала Рохлина любознательный читатель сможет узнать из этой скорбной и одновременно захватывающей книги.
В новую книгу «Почтовый круг» молодого иркутского писателя. командира корабля Ан-24, лауреата премии Ленинского комсомола вошли повести и рассказы о летчиках гражданской авиации, в труднейших условиях работающих на северных и сибирских авиатрассах. Герои книги — люди мужественные, целеустремленные и по-современному романтичные.
Авторы сборника повествуют о судьбах детей, оставшихся в годы войны и в мирное время без родительского крова, предлагают сообща подумать об этической, материальной, социальной сторонах проблемы воспитания подрастающего поколения.Ю.Н. Иванов "Долгие дни блокады"И.М. Червакова "Кров"В.Н. Хайрюзов "Опекун".
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.