Черный ход - [113]
Удивление?
Когда индейцы уходят к лошадям, их никто не останавливает.
5
Джошуа Редман по прозвищу Малыш
Тахтон кричал.
Господи, как же он кричал!
Ослепительно-белая молния ударила из ствола армейского «Фронтира» прямо ему в грудь. Казалось, это не грудь, а гонг, огромный барабан с туго натянутой кожей – такой вопль исторгся наружу: бесконечный, рвущий душу в клочья. Он длился и длился, пока тахтон разбухал пузырем…
Нет, сэр. Целой гроздью пузырей.
Ужасные виноградины лопались одна за другой, высвобождая пряди грязно-белого тумана. Пряди змеились, всасывались в землю, в дверь и стены мэрии, в перевернутую тележку зеленщика. Одна было поползла к Джошу, но на полпути опала без сил и расточилась.
Прошла вечность, пока крик смолк. Каша, бурлящая на том месте, где еще недавно стоял тахтон, выкипела, подернулась грязной коркой, осела сама в себя. Не осталось ничего, сэр. Правду вам говорю, совсем ничего.
Вот теперь – всё. Действительно всё.
Джош стоит над мертвым собой. Странное дело, думает он. Улыбаюсь, надо же! С чего бы это? Чему тут радоваться, а?
Подходит преподобный, сует шансер в кобуру. Он хочет положить руку Джошу на плечо, но в последний момент сдерживает порыв. И правильно, все равно не получится. С балкона на них смотрит мисс Шиммер. Или она смотрит только на пастора?
Джош не уверен, что Рут его видит.
Жаль, хотелось попрощаться. Ничего, переживем как-нибудь – тут и переживать-то осталось маловато, сэр. Исповедаться, что ли, как мистер Пирс? Нет, поздно. Над головой черное небо и белые звезды. С чего бы это они такие белые? Это не звезды, это рожки люстры. Джош помнит люстру, сжился с ней, сроднился, только сейчас ему не страшно.
Это его люстра. Пусть падает.
Люстра пусть падает, а Элмер-Крик пусть стоит.
– Помолитесь за меня, преподобный.
Пастор кивает.
Падучим созвездием люстра срывается с небес. Рушится на голову, накрывает, окружает со всех сторон, затмевая сиянием все остальное.
– Прощайте, мистер Редман, – долетает издалека.
Джош смеется. Успели, мы все-таки успели попрощаться.
– Джош, мэм. Просто Джош, ладно?
Вряд ли она его слышит.
Эпилог
на земле
Утреннее солнце расчерчивает Элмер-Крик тенями. Тени ровные, лиловые, их словно проложили под линейку. Веселой струей плещет вода из напорной колонки. Чернокожий помощник шерифа, обнаженный по пояс, заканчивает мыться. Играет мышцами, фыркает, словно норовистый жеребец, приветливо машет рукой.
Лошади оседланы. Пожитки собраны.
Пора в путь.
– Я ваш должник, мистер Ли.
В ответ старик-китаец низко кланяется Пастору. С его спиной это настоящий подвиг, но Ли Ван справляется.
– Это мы в долгу перед вами, – переводит бакалейщик хриплое мяуканье тестя. – Вы и мисс Шиммер – победители яомо. Вы спасли город. Примите нашу благодарность, теперь нам не нужно уезжать. Мы будем жечь свечи на алтаре в память о вас.
Кланяются двое: раз, другой, третий. Поклонам нет конца.
О том, кто спас преподобному жизнь, прикончив Джефферсона, в городе судачат с самого утра – и будут чесать языки до скончания времен. Выдвигаются разные версии, за которые передрались бы столпы желтой прессы – «The New York World» и «The New York Morning Journal». Стрелка́ в суматохе никто не разглядел, а Рут с Пастором отмолчались. Когда шошоны, забрав вождя с шаманом, уехали, досточтимого Вана уже не было поблизости.
– Не стоит преувеличивать наши заслуги, – проповедник открыл было рот, но Рут опережает его. Впрочем, можно не сомневаться, что Пастор хотел сказать то же самое. – Благодарить, между нами, следует мистера Редмана и мистера Пирса. Я имею в виду настоящих Редмана и Пирса.
Кланяются трое: миссис Ли тоже здесь.
– Без них у нас бы ничего…
– Без них, – повторяет Пастор.
Оба замолкают, отворачиваются.
На лицо преподобного наползает тень. Облако, закрывшее солнце, здесь ни при чем. Рут тоже корит себя. Хотелось бы знать, за что? Проклятое «если бы» не дает ей покоя. Выйди она на балкон чуть раньше; открой тахтону дверь; повтори с тахтоном Джошуа Редмана трюк, который провернула с тахтоном Бенджамена Пирса… Тело Джоша было моложе, крепче. Душа тоже пребывала в лучшем состоянии, чем душа Бена. Все возможно, если помахать кулаками после драки, исправить задним числом…
Если бы.
– Все наладится, мистер Ли. Теперь я спокойна за вас.
Общие слова – спасение, когда нечего сказать.
– Наладится! Обязательно!
Оптимизм – второе имя бакалейщика:
– Уже налаживается!
Залихватский визг пил. Бойкий перестук молотков. Хочется верить, что мистер Ли прав. Элмер-Крик – живучий городок, такие быстро приходят в себя.
– Счастливо оставаться, – пастор касается края шляпы. – Даст Бог, свидимся.
– Да сопутствует вам удача…
– Нам. Всем нам.
– …и счастливая звезда пусть светит вам в вышине.
– Звезда? Счастливая? Спасибо, звезда не помешает.
Кривая усмешка, к какой губы Рут привыкли с давних пор, внезапно превращается в улыбку. Надо же, удивляется мисс Шиммер. Смотри-ка, не разучилась.
Лошади идут шагом. Всадники едут бок о бок.
Признаться, Рут опасалась, что бойни не миновать, несмотря на все усилия. От салуна к конторе уже валила толпа. К Сазерлендам прибыло подкрепление: лихая семейка в полном составе плюс десяток работников с промысла. Грохотали копыта: люди Джефферсона тоже скакали на площадь. Уцелевшие МакИнтайры собрали вокруг себя отряд вооруженных сторонников – и не собирались сидеть сложа руки. Убедившись, что с их семьями все в порядке, добровольцы подтягивались отовсюду.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…