Черный ход - [112]
И в кого теперь надо стрелять мистеру Джефферсону?
Все эти мысли вихрем пронеслись в моем мозгу. Рука сама подняла шансер, готовясь отправить крупнокалиберное раскаяние в пятно снежной белизны на широкой, как бочка, груди угольщика. Я бы не промахнулся, но в этот момент ложная душа Джошуа Редмана одержала верх над истинной.
Едва различимый взглядом шансфайтера, Редман без сил валялся на земле – дух рядом с телом. Тахтон стоял над ними – я бы сказал, тяжело дыша, но не знаю, дышат ли эти мерзавцы. Кажется, он еще не до конца пришел в себя, терзаем возбуждением схватки. Лучшей возможности для выстрела мне не предоставили бы и все ангелы небес.
Тахтон? Джефферсон?!
Я, Саймон Купер, более известный как Пастор, экзорцист, шансфайтер и узник острова Блэквелла, заявляю вам со всей ответственностью: я бы дорого заплатил, чтобы Господь избавил меня от такого выбора. Но у Всевышнего, похоже, были свои планы на меня.
Два выстрела слились в один.
4
Рут Шиммер по прозвищу Шеф
Рут стоит на балконе.
Револьвер, который она держит в руке, больше не нужен. Старый добрый «Миротворец», начиненный старым добрым свинцом – собственно говоря, он не участник действия, а всего лишь часть декорации, которой легко пренебречь.
Все шесть пуль занимают свои законные места в каморах барабана. Ни одна птичка не вылетела в широкий мир поискать себе хлеба насущного.
Прямо под Рут, на утоптанной земле, лежит Джошуа Редман. Парень мертвей мертвого, хоть неси к гробовщику. Мисс Шиммер не смотрит сейчас на мир взглядом шансфайтера, но она поклялась бы чем угодно, что над телом в растерянности топчется иной Джошуа Редман, бесплотная тень – живей живого, но это вряд ли надолго.
– С вами все в порядке, ваше преподобие?
– Да, мэм.
Пастор прячет шансер в кобуру. Зрение Рут не отличается от зрения любого другого человека, но она уверена: возле тела Джошуа Редмана, возле души Джошуа Редмана – короче, рядом с ними обоими догорает овсяная каша.
Тахтона больше нет. Иначе надо принять за факт, что Саймон Купер промахнулся, а такой факт безумней всего, случившегося в Элмер-Крик за последние дни.
Я в ложе, думает Рут. Я в ложе оперы, по доллару за билет. Что играют? Не знаю, но трупов больше, чем я предполагала вначале. У спектакля, надо признать, сюжет не из банальных. Будь он другим, Джефферсона убила бы я. Месть за отца, джентльмены аплодируют, леди утирают слезы батистовыми платочками.
Тот вариант, который видит Рут, им бы не понравился.
Застреленный медведь горой возвышается на крыльце шерифовой конторы. Сам шериф забился в дальний угол веранды, вжался спиной в перила. Похоже, Дрекстон невменяем. Дальше по улице, у разгромленного магазина Фостера, старик-китаец опускает винтовку.
Досточтимый Ван готов стрелять еще и еще, но в этом нет необходимости.
«Это винтовка моего отца. После переезда в Осмаку он четыре с половиной года был охотником на бизонов. Когда огромный бык искалечил его, мы с трудом уговорили моего отца бросить это занятие…»
Рут стоит на балконе.
Револьвер, который она держит в руке, еще может понадобиться. Шесть пуль сидят в каморах барабана, словно узники в тюремных камерах; тоскуют, ждут приказа об освобождении. Кажется, они дождутся. Это понимает и старый горбатый китаец – досточтимый Ван опять вскидывает винтовку к плечу.
Черная тень летит с крыши конторы на крышу веранды, а с нее – на голову шерифа. Одна, другая, третья. Слышен задушенный хрип – должно быть, Дрекстону перехватили локтем горло. Кто бы это ни был, стрелять нельзя. В темноте и тесноте легко дать промах, а мисс Шиммер вовсе не улыбается прикончить жирного любителя яблочных пирогов – и потом объясняться с недоверчивым судьей, доказывая, на чьей стороне она сражалась. Вряд ли судья примет во внимание душевное потрясение женщины, на руках которой скончался горячо любимый отчим, в юности заменивший ей отца…
Душевное потрясение и Рут Шиммер? Ни один суд не поверит.
– Где Горбатый Бизон? Вести нас к вождь!
Банк догорает. Бледный свет луны падает на веранду конторы. Если партер нуждается в биноклях, то из оперной ложи балкона все видно как на ладони. Хвост Оленя – о, Рут узнаёт молодого индейца! – словно возлюбленную, держит в объятиях шерифа Дрекстона. В опасной близости от яремной жилы пленника блестит лезвие ножа. Еще двое шошонов крадутся к дверям, готовые распахнуть их в любую секунду.
– Свобода Горбатый Бизон! Ты понять?
За конторой ждут лошади, Рут слышит их ржание.
Двери распахиваются без участия индейцев. Не торопясь, с достоинством истинного сына прерий из конторы выходит Горбатый Бизон. За ним следует шаман, любимец духов. Шошонов сопровождают помощники шерифа – если Рут не подводит память, покойный мистер Редман звал их Недом и Гансом.
Руки помощников подняты вверх.
Горбатый Бизон произносит два-три слова на языке, неизвестном Рут. Хвост Оленя отпускает шерифа, толкает обратно к перилам. Не обращая внимания на Дрекстона, спрятавшего голову между колен, вождь спускается с веранды, ждет, пока его догонит шаман. Задрав голову, Горбатый Бизон смотрит на балкон, вероятно, рассчитывая найти там мэра, отдавшего приказ об аресте. Вместо мэра он находит мисс Шиммер – длинный пыльник, шляпа, две кобуры – и на лице вождя, на этой деревянной маске, лишенной всяческого выражения, появляется что-то, похожее на человеческое чувство.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…