Черный дублер - [6]

В голове у меня мелькнула мысль: если это не кто-то из знакомых шутит таким странным образом (чего ведь только не вытворяет нынешняя молодежь с помощью техники, особенно братья-инженеры), то я, самый что ни на есть Дмитрий Карпатов, чуток помешался от пережитого потрясения. И я застыл на месте столб столбом.

„Не удивляйся, Дмитрий, — продолжал Голос. — Не сегодня, так завтра нам все равно пришлось бы вступить в контакт. Просто я решил, что свежий пример наиболее убедителен, и вот…“

— Кто ты? — спросил я шепотом.

„Я — из мира, который вы, как и мы ваш, называете Антимиром. Один из множества (понятия не имею — сколько нас всего!) твоих дублеров, один из тех, кто только что отдал тебе свою энергию для одоления злополучной штанги. Только у вашего робота треснул узел ключицы, а у его дублеров в других мирах этого не произошло. Так что нам, твоим дублерам, смерть не грозила. Ты один мог выпасть из нашей единой цепи — называй ее, если хочешь, „дмитриекарпатовской“, потому что все мы, бесчисленные дублеры друг друга, плюс к абсолютной схожести физической даже имя носим одно и то же… Могло произойти нарушение Всеобъемлющей Гармонии, чего обычно не происходит — причины устраняются единой цепью моментально, как только что произошло твое спасение. Гармония и так уже в какой-то мере нарушена. Слом ключицы робота Трояна, пробитый помост, паника в зале — всего этого не было в других мирах. Гармония, должно быть, очень болезненно переживает такого рода „ранения“ и старается не допускать их. Сегодняшний случай, видимо, вызван причинами внешними… Да, пожалуй, дело в тех же межпространственных силовых вихрях…“

— Постой, — сказал я громко, уже вслух. — Постой, брат. Или дублер, как тебя там… Не забивай мне голосу чересчур, я и так устал страшно, еле держусь на ногах. Дай мне отойти от потрясения. Заявись, если хочешь, завтра, послезавтра, после, после, черт тебя побери! Только заявись на свежую голову.

„И то верно, — ответил Голос. — Правда, хамить в любом случае ни к чему, неблагодарная ты тварь. Думаешь, я не устал? Почти не меньше тебя. Я отдал всю силу, чтобы спасти его, а он — рычит… Но встретимся не завтра — такая прямая связь, как сейчас, обходится слишком дорого, — встретимся позднее. А пока я прошу тебя проштудировать всю литературу, изучить все данные по Антимиру и таким образом подготовиться к следующему нашему сеансу. Вернее, к сеансу нашей встречи. Ну, идем спать, Дмитрий Карпатов! Покойной нам ночи!“»

3

Воздыхания инженера Райтнера. — Мировая бумажная война. — Человек-1+Человек-2 = Любовь. — «Мы еще поборемся, Аделаида!»

Виктор Михайлович Райтнер оторвался от тетради, крепко потер лоб и глубоко вздохнул. Молодой человек (или робот, кто их разберет теперь сразу, если последние похожи на людей вплоть до индивидуальности отпечатков пальцев), сидевший за столом у входа в кабинет Председателя и внимательно слушающий видеокнигу, тотчас поднял голову:

— Инженеру Второго класса что-либо угодно?

Ишь, какой у него голос — густой, ровный и… равный. Что ж, секретарь Председателя Всемирного Совета, кем бы он ни был, рангом наверняка не ниже, чем специалист Первого класса. Да оно так и должно быть, не каждый сможет соответствовать столь ответственной должности…

— Может быть, инженер Второго класса согласится прослушать озвученный вариант записей Дмитрия Карпатова? Почерк у него далеко не каллиграфический и, разумеется, утомляет… — заботливо напомнил секретарь Председателя, хотя Виктор Михайлович отказался от прослушивания записей с самого начала: не захотелось слушать монотонный механический голос воспроизводителя.

— Нет-нет. Почерк вполне разборчивый. Собственноручное всегда впечатляет больше, — торопливо ответил Райтнер. — И вот чувствую по почерку — тонкая была натура у парня, впечатлительная… А мне — чаю бы. И, если можно, покрепче. Что-то пересохло все во рту…

— Почему же Карпатов «был»? — улыбнулся секретарь. — Будем надеяться, что он еще «есть». А чаю — извольте.

И он пошел к выходу — молодой, стройный, красивый и… немножко не по-человечески гибкий. Райтнер, проследив за ним взглядом, скривил губы и сразу же поймал себя на этом. И когда у людей пройдет полунастороженное, полуснисходительное отношение к этим умным и вообще весьма славным во всех отношениях созданиям?! Ну, пусть они не совсем из того же материала, из которого соткан человек, пусть у большинства из них отчего-то не хватает творческой инициативы, но ведь зато любой из них даст сто очков вперед каждому из белковых в отношении памяти и блеска исполнения любой операции. Из-за чего, собственно, люди и начали создавать их… С тех пор, как Вильям Уотсон сузил Теорию Вакуумной Стены до невозможности только чисто наследственного соединения кремнийорганических и белковых конструкций, духовно роботы и люди вполне понимают и принимают друг друга, а вот тем не менее нет-нет, да и возникает в нас, белковых, этакое сравнительное с ними честолюбие. И на чем оно основано, такое живучее эгоистичное чувство превосходства? Неужели лишь на сознании, что ты однажды можешь для достижения поставленной цели рискнуть всем, даже жизнью, а они, сопоставив все возможные варианты, никогда ничего не сделают лишнего. Подумаешь — достоинство: спороть горячку и выкинуть глупость! Хотя… не одно открытие сделано людьми через упрямство и даже глупость…