Черный буран - [109]
А Василий, Ипполит, Иннокентий и Степан, о которых она так жарко молилась, сбивались в это время с ног, завершая смертельно опасную работу — под все постройки в лагере, под изуродованные ворота и даже под баню они заложили заряды из динамита. Выручила запасливость Степана и его привычка тащить в лагерь любую мелочь, приговаривая при этом, что в хозяйстве все пригодится.
Вот и пригодилось.
Ящики с динамитом, которые хранились раньше в бору, за частоколом лагеря, осторожно достали, перенесли и заложили с таким расчетом, чтобы можно было поджечь бикфордов шнур из двух потайных мест.
— А не зря мы время теряем? — тревожился Ипполит. — Уже далеко бы уйти могли.
— Уйти-то мы уйдем, а вот улететь не сможем, — возражал ему Василий, — кинутся по следу и что делать? Врассыпную по бору? Догонят и перестреляют. Нет, надо тряхнуть их как следует. Так тряхнуть, чтоб они про все на свете забыли, чтобы не до нас стало. Вот тогда и уйдем.
Спорить Ипполит не стал.
— Ждем, когда целиком в лагерь втянутся, они же с двух сторон могут подойти. И с Оби, и из бора. Степан! — Василий подождал, когда подбежит к нему Степан, и коротко приказал: — Смотри за протокой. Ты, Иннокентий, со стороны ворот. Как увидите, подайте знак и сразу уходите. За Антонину Сергеевну головой отвечаете. А мы с Ипполитом пойдем на лежбище устраиваться.
— Василий Иванович, — Степан даже заикаться стал от волнения, — я никуда без вас не тронусь!
— Бегом побежишь! — прикрикнул Василий. — Я что, шутки с тобой шутить буду?! Быстро на протоку!
Степан понурился и побрел в сторону протоки.
В лагере стало пусто. Неубранные трупы офицеров перед воротами покрылись за ночь белесой изморозью. Притоптанный снег тускло отсвечивал под солнцем. Тишина установилась такая, что звенело в ушах. Василий, спрятавшись в ряды поленницы, в которой оставлен был только небольшой просвет, чтобы видеть лагерь, напряженно вслушивался в тишину и все проверял спички в кармане полушубка. Ипполит скрылся под перевернутыми санями, которые были закиданы снегом — торчали только одни полозья. Бикфордов шнур, обмотанный сеном и упрятанный под снег, тянулся от саней и от поленницы к избе, к воротам, к постройкам. Грозная динамитная сила таилась до поры, ожидая искры и своей минуты.
И вот, кажется, дождалась.
Негромкий свист, похожий на птичий, раздался со стороны протоки — это подал сигнал Степан. А скоро точно такой же свист донесся и со стороны ворот — от Ипполита. Разведчики Клина и взвод красноармейцев под командованием Крайнева подошли к лагерю с двух сторон почти одновременно. Осторожно, винтовки наперевес, разведчики начали беглый осмотр — лабаз, баня… Через разбитые ворота входили красноармейцы. Скоро весь лагерь наполнился людьми, они толпились возле избы, у настежь распахнутых дверей, ходили вдоль частокола, залезали на лабаз, перекрикивались между собой, и в голосах хорошо слышалась нескрываемая радость — вот как славно обошлось, без стрельбы.
Клин и Крайнев, отойдя чуть в сторону от избы, топтались на снегу и молча оглядывали лагерь. Оба прекрасно понимали: из большущей затеи получился столь же большущий пшик.
— Что делать будем? — спросил наконец Крайнев.
— Выставим посты и начнем осматривать округу. Если есть следы…
Договорить Клин не успел. Земля под ногами вздрогнула, и желтое пламя, вырываясь наружу, разметало крышу избы. В воздухе, словно невиданные снаряды, летели доски и обломки бревен. А земля снова вздрогнула, изрыгая огонь и грохот, и небольшое пространство лагеря быстро превратилось в один неистовый костер. Снег на глазах почернел. Кто-то пронзительно визжал, и визг этот, пронзая грохот, ввинчивался в уши тех, кто еще остался жив и не потерял способность слышать. Сухое, выстоявшееся дерево загоралось с радостным треском. Клин с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, оглянулся вокруг. В лагере творилось невообразимое: стоны, крики, дым и огонь. А рядом с ногами Клина, уткнувшись головой в снег, лежал Крайнев, в спине у него торчал широкий обломок доски с ярким смолистым сломом. Доска покачивалась, а сам Крайнев был неподвижен. «Наповал», — успел еще подумать Клин и заорал, срывая и без того сиплый, враз осевший голос:
— В лес! Всем в лес!
Он боялся, что сейчас грохнут новые взрывы. Но голоса его, пожалуй, никто не различил. Люди, желая спастись, сами выскакивали через проломы в частоколе, увязая в снегу, бежали в бор. Кричали раненые, оставаясь посреди гудящего пожара без всякой помощи.
И еще раз вздрогнула земля. Клина шмякнуло плашмя о землю, но он тут же вскочил и кинулся к пролому. Назад даже не оглядывался, прекрасно осознавая, что единственное спасение для уцелевших — как можно дальше убежать от лагеря. Иного выхода просто не было.
В бору, по-собачьи хватая зернистый снег, засовывая его полными пригоршнями в рот и ничего не ощущая, Клин начал понемногу приходить в себя. Лагерь горел. Черные крутящиеся столбы дымов ввинчивались в небо, просекаемые снизу взблесками пламени. Словно черный снег, несло хлопья сажи. Оказавшийся рядом молоденький красноармеец круглыми остановившимися глазами смотрел на пожар и молча, не размыкая плотно сжатых губ, быстро-быстро крестился.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Не думал, не гадал старатель Степан Берестов, что когда-нибудь его беспутная жизнь повернется другой гранью. Полтора десятка лет без малого носило его по бескрайним сибирским просторам, в какую только глухомань не забирался, чего только не творил – и хорошего, и не очень. Но вот однажды, после очередного сезона на приисках, добравшись до «Большой земли» и устроив «отходную» по-старательски, Степан едва жив остался и вдруг понял, что девушка, спасшая его от налетчиков, – это его шанс начать все сначала…Новый захватывающий роман от мастера сибирской прозы!
Эта история началась в сибирском Ново-Николаевске — разгульном и криминальном, где стремительно сколачивались состояния, а зажиточные семьи удивительным образом сосуществовали с наводнившим город «темным элементом». У полицмейстера Гречмана пропадает тройка превосходных лошадей. Гречман бросает все силы на поиски вора, но таинственный мститель превращает жизнь полицмейстера в сущий ад… Волею случая бедовый конокрад, спасаясь от полиции, прячется под кроватью избалованной гимназистки Тонечки, и этот поступок сплетает в тугой узел судьбы невинной девушки, отчаянного похитителя и облеченного властью мерзавца…
Велика и необъятна Сибирь. Третью сотню лет русские переселенцы осваивают, изучают, обживают ее бескрайние и щедрые земли. Много всякого люда отправилось сюда в разное время — кто за свободой, кто за счастьем, кто за богатством. Неспешны и рассудительны сибиряки, со всеми находят общий язык — и с пришлыми, и с коренными. Любое дело миром решают. А если и случаются здесь лихие люди, недолго им удается зло творить — будь ты хоть ямщик, хоть купец…Новый роман известного сибирского писателя Михаила Щукина безусловно доставит удовольствие всем любителям художественной исторической прозы.
Тяжелой поступью шагает по необъятным просторам Российской империи XX век, задувают от него злые ветры грядущих революционных бед и перемен в судьбах людских. Донеслись они и до небольшого городка Никольска, что притулился возле Великого Сибирского стального пути. Именно здесь круто поменялась жизнь молодого парня из затерянной в таежной глухомани деревеньки Покровка. Именно здесь отыскал свою возлюбленную бывший вольноопределяющийся, командир охотников и ветеран японской войны. Эти люди верили в свою звезду, в свою любовь, и Заступница всех любящих не оставила их!
Огромен и необъятен Сибирский край. Едва ли не десяток губерний вмещает. Среди них — Ярская. В одной из ее волостей нес службу урядник Жигин. Исправно нес, жену любил, сынишку растил. Но пришла в их дом беда: заболел и помер сынок в одночасье, пока отец службу исполнял, а потом и жена куда-то пропала. Жигин, однако, не сдался и решил во что бы то ни стало отыскать любимую Василису. Но отправившись по наущению старой знакомой на золотой прииск, урядник даже не предполагал, в какой круговорот смертельно опасных событий он попадет!..
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Сибирь конца XIX века. Жизнь здесь течет своим чередом. Малые народы Севера, коренное население тайги, переселенцы – их отношения складывались далеко не всегда благополучно. А «золотая лихорадка» внесла свою жестокую лепту в размеренную жизнь простых таежников.На одном из приисков коварный приказчик воспользовавшись случаем, завладел товаром хозяина и, не считаясь с честью и достоинством, подчинил себе семью тунгусов. Обманутые Загбой и его жена продолжали существование фактически на положении рабов долгие годы.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.