Черный ангел - [24]

— Я думала, ты меня уже укусил, — сказала она.

— Я укусил.

— Я не об этом.

— Это будет выглядеть немного не так, — ответил Карл. — Но если инициация пройдет успешно, ты как бы… уснешь, дня на три. Я могу донести тебя до замка. Но не хочу, честно говоря.

— Тогда пойдем, конечно, — сказала Брюн и поднялась.

Карл встал. Прежде чем последовать за Брюн к выходу с кладбища, он бросил последний задумчивый взгляд на серый памятник, что стоял чуть в стороне от остальных могил. Камень все еще хранил прикосновение Брюн, ее запах.

Сильнее всего ее след ощущался на строчке

Сергей Васильев 17. 11. 2034

Это была дата рождения. Дата смерти — двадцать третье марта две тысячи пятьдесят третьего — была одна на всех. Ее указали в самом верху надписи, перед перечислением имен погибших.

Карл и Брюн вошли в развалины через полукруглую арку в рост человека. Обходить руины по холму было опасно. Можно было сломать ногу о наваленные там осколки и кирпичи, поросшие травой и потому незаметные даже днем. Стальные прутья, которыми скрепили остатки стен, торчали из них словно усы гигантского муравья, замурованного в камень. Выбравшись наружу через узкий проход, парочка двинулась по сделанной из кирпичей тропинке. Слева и справа зияли ямы. Брюн и Карл спустились по крутому склону холма и оказались на дороге. Они направились к замку. Дорога шла низинкой, под ногами захлюпало.

— А ведь ты не хотел заниматься сексом на кладбище, — сказала Брюн, когда они миновали черные и лохматые кусты.

— Не хотел, — согласился Карл.

— Почему?

— Брюн, детка, я в своей жизни убил больше людей, чем лежит там, на холме. Намного больше. И мне приходилось заниматься этим на остывающих телах. Ты прекрасно знаешь, что я это могу, — ответил он меланхолично.

Брюн передернуло, но она промолчала.

— Да и честно говоря, мне кажется неуважением к мертвым, — продолжал Карл. — Я знаю, что им уже все равно. Но мне не все равно.

— И все же ты не отказал мне.

— Мне показалось, в этом было нечто от подростковых понтов. Важное для тебя, — рассеянно сказал он. — Мне это уже неактуально, но… Ребенок не сможет ходить, если не научится сидеть. Нельзя перепрыгнуть в развитии через ступеньку. Нельзя повзрослеть, не исполнив подростковых мечтаний.

Дорога нырнула в прибрежный лес. Стало совсем темно. Брюн не видела ни дороги, ни Карла. Но слышала его шаги и дыхание.

— Моя старшая сестра, Саша, была готкой, — помолчав, сказала Брюн. — Это такие… в общем, они носили все черное и собирались на кладбищах. Мы ведь жили здесь рядом. На этом кладбище было страшно круто собираться. Отец ругал ее за это, но она все равно сбегала. Иногда Саша брала меня с собой…

— Я догадываюсь, почему твой отец сердился, когда твоя сестра убегала на кладбище, — усмехнулся Карл. — Как это у вас называлось? Готиться?

Брюн тихо засмеялась и легонько пихнула его под ребра. Карл шутливо чуть толкнул ее в ответ. Они обнялись, как два борца. Карл прижал Брюн к себе, и они принялись целоваться. В вышине под ветром шумели ветви деревьев. Хотя самого Волхова не было видно, чувствовалось дыхание сонной реки, холодное и гнилое, как дыхание мертвеца, поднявшегося из могилы.

— Я совсем тебя не знаю, — сказал Карл.

— Не ты один, — довольно резко ответила Брюн.

— Но я пытаюсь узнать, — заметил он. — А Лот хочет сделать тебя такой, как хотелось бы ему. Лепит тебя, как глину. Да только ты — не глина. Разве не так?

— Так, — ответила Брюн, смягчившись. — Но я и сама себя не знаю, Карл. Я очень хорошо знаю, какой надо быть, какой вы все меня хотите видеть… но никогда я не задумывалась над тем, какая я. Какой я хочу быть. Мне надо было просто выжить.

— А теперь можно просто — жить, — сказал он.

Карл и Брюн двинулись дальше. Лес поредел. Забелела в темноте песчаная коса, что находилась у подножия насыпи. Дорога, проходившая по ней, вела в замок Быка. На берег спускались ступеньки бетонной лестницы. Ее сделал еще Федор Суетин. Ступеньки местами растрескались и даже выкрошились, но пользоваться лестницей все еще было можно. Они стали подниматься по лестнице. Карл придерживал Брюн под локоть, чтобы она не споткнулась на неровных ступеньках.

— Мне очень нравилась девушка, одна из подруг моей старшей сестры, — произнес Карл. — А я не очень-то пользовался популярностью из-за своей внешности, и жутко стеснялся.

— Но ты же красивый, — заметила Брюн слегка удивленно.

Карл хмыкнул:

— Видишь ли, там, где я родился, темноглазые и темноволосые люди не считались красивыми. Но это не важно. Однажды, когда родителей не было, сестра устроила вечеринку. Та девушка тоже была. Они выпили вина, развеселились, стали петь песни. Я понял, что пора действовать. Она как раз вышла на крыльцо. Я предложил ей покататься на мотоцикле. Доехать до Рио-Лимай, полюбоваться на ночную реку. Она была очень пьяна. Чтобы не упасть, ей приходилось держаться за перила. «Мы доедем до реки», принялась она рассуждать вслух. — «Там ты потребуешь, чтобы я тебе отдалась, иначе обратно ты меня не повезешь. Идти обратно пешком пятнадцать километров мне совсем не хочется. Придется отдаться тебе там, елозя жопой по грязному песку. Нет уж. Слезай с мотоцикла». Я слез, раздосадованный, что она меня раскусила, и что ничего не удалось. «Пойдем», сказала она. — «Займемся этим на мягкой и удобной кровати».