Черный ангел - [31]

— Постойте, вы хотите сказать, что деньги были украдены почти сразу? На следующую же ночь?

— Ну да. Мой знакомый приехал ко мне где-то после трех пополудни. Часа два мы с ним беседовали, а потом расстались. Это было уже под вечер. В пять часов или немного после пяти. Деньги были в кейсе или, как говорили раньше, дипломате. Уходя, я положил дипломат в этот сейф. Утром пришел и вижу: двери взломаны.

— Сторож есть?

— На тот момент не было. Прежний, к сожалению, попал в больницу, а найти ему замену, еще не успели. Библиотека была ведь под сигнализацией, пункт охраны и дежурная милицейская часть рядом, через квартал. Если что, они бы через минуту были бы здесь.

— Ладно, а теперь самое главное: почему вы решили, что это сделал кто-то из вашего окружения, а не из людей вашего знакомого?

Владыка говорит, что он сам стал все скрупулезно изучать. В тот вечер он и его личный шофер уходили последними. Феодосий сам закрыл на ключ обе двери: в свой кабинет и общую, уличную. Водитель, правда, после того как отвез владыку домой, вернулся, чтобы поставить машину (гараж находится во дворе резиденции), но в самом доме ему делать было нечего. Заперев гараж и калитку, он ушел домой. Владыка отлично помнил, что закрывал в тот вечер, как и во все другие вечера, двери на два оборота замка, в то время как замки в обоих взломанных дверях были закрыты только на один. Это означает, что вор без напряжения открыл двери ключом, взял деньги, а когда возвращался, то закрыл их всего на один, то ли оттого, что спешил, то ли потому, что не придал этому значения. И вот двери, закрытые на один оборот, он повторно взломал, чтобы навести на мысль о постороннем человеке.

— У кого есть ключи от входной двери? — уточняю я.

— У всех, кто здесь постоянно работает. Таких, вместе со мной, семь человек. Впрочем, нет, вру. У водителя нет. Значит шесть.

— А от вашего кабинета тоже у всех?

— Нет, от моего кабинета только у меня и у Ольги Ивановны. Это мой секретарь. Вы ее видели, когда пришли. Правда его она хранит просто в ящике своего стола. Не знаю, кто еще знал об этом, но лично я знал и даже раз пользовался им, когда забыл взять свои ключи. Значит, могли знать и другие.

— Выходит, что теоретически любой из служащих здесь, кроме разве что водителя, мог в любое время войти в ваш кабинет?

— Выходит так.

— А как быть с сейфом?

— А вот с сейфом дело обстоит еще интереснее. Ключ от сейфа был только у меня. У вора его не было. Поэтому, он высверлил замок при помощи электродрели.

— А что здесь интересного? Медвежатники часто так делают.

— Интересное здесь то, что сам замок у сейфа дрянной был. Настоящему специалисту по «медведям» не было никакой нужды тратить драгоценное время и сверлить замок, что является достаточно трудоемким процессом. Мне кажется, что я и сам без ключа бы его открыл, при помощи проволоки, если бы захотел. Это еще один довод в пользу того, что вор был свой, не из числа профессиональных жуликов.

Осмотрев сейф и замок, я убеждаюсь в правоте клиента — для профессионала «ломануть» его не сложнее, чем открыть банку с балтийскими шпротами.

— Согласен. Но как вор мог знать, что у вас есть деньги?

— Если бы вы знали, Сергей, сколько я думал над этим вопросом. Двое суток думал. А на третьи, не до чего не додумавшись, стал осматривать свой кабинет. Вы не поверите, что мне удалось обнаружить!

Архиепископ Феодосий поднимается, шурша подолом, подходит к одной из стен, на которой висит большая икона. Я не очень разбираюсь, но, по-моему, она называется икона Казанской божьей матери, и, не без усилий, снимает ее.

— Так, вот… Я начал осматривать кабинет, — повторяет он, — и обнаружил вот это.

Он делает мне знак подойти.

— Что там, микрофон? — настораживаюсь я.

— Не угадали, молодой человек, все гораздо проще.

Я подхожу и вижу, что святой отец прав: все действительно очень просто. В стене есть отверстие — не хватает двух кирпичей. С этой стороны отверстие закрывала упомянутая икона, с другой стороны тоже, что-то в этом роде.

— С той стороны, — говорит Феодосий, словно читая мои мысли, — картина, изображающая двенадцать апостолов на горе Синайской. Она небольшая и, если ее слегка отодвинуть в сторону, можно прекрасно слышать, что говорится у меня в кабинете.

— Вы не знали, что за иконой есть отверстие?

— Нет, конечно. Наверное, это еще от моего предшественника осталось. Скорее всего, кто-то подслушал и понял, что мой гость оставил мне деньги. А металлическая дверь сейфа слегка поскрипывает, когда ее открываешь.

— А что за стеной?

— Библиотека и архив. Ну и какое ваше мнение?

— Честно?

— Конечно, как на исповеди.

— Или у вас и вправду украли деньги, или вам, на старости лет, захотелось побыть детективом, и вы придумали всю эту историю, чтобы немного поразвлечься.

Феодосий заливается мелким хрипловатым смехом.

— А вы мне начинаете нравиться. Вы умеете делать выводы. Думаю, что мы сработаемся.

Я вдруг настораживаюсь.

— Послушайте, владыка, а это ничего, что мы… тут? Нас опять могут подслушать.

— Ну что вы, после всего, что произошло, я принял меры. Во-первых, сейчас, кроме Ольги Ивановны и нас, в здании никого нет. Потом, когда рабочие ставили новые двери, я связался со специалистами и распорядился дополнительно установить камеры наблюдение за приемной и за помещением архива. Я попросил сделать это в вечерние часы, поэтому, надеюсь, никто больше не знает про мою уловку. Монитор находится у меня под столом. Не угодно ли глянуть?