Черный агент белой разведки - [7]

Он всегда говорил тихо и медленно, как бы с трудом подбирая слова, за многие годы совместной работы Виктор Павлович не помнил случая, чтобы Николай Николаевич кричал на кого-нибудь; сам-то Виктор, что говорить, частенько грешил этим.

– О чем это ты?

– А о том, Витя, что среди больных только русские.

– Ты, наверное, хотел сказать – белые, европеоиды, – уточнил Виктор Павлович.

– Ну, да, именно это я и хотел сказать.

– Я тоже обратил на это внимание, но, возможно, это просто случайность.

– Э-э-э, Витя, ты сам ведь в это не веришь. Слишком большая выборка, как сказал бы специалист по статистике, – усмехнулся Николай, глядя на коллегу своими узкими умными глазами.

– Ну и?

– Не знаю. Только если это так, то возбудитель каким-то образом отличает расу одну от другой. На мой взгляд, это фантастика.

– Ну, почему? Ведь у каждой расы наверняка есть свои генетические особенности и если...

Разговор их прервал громкий стук в дверь, не успел никто из врачей сказать «да», как дверь распахнулась, и высокий человек в темном костюме, из-за спины которого торчала голова насмерть перепуганного главврача, произнес низким голосом:

– Могу я поговорить с доктором Вдовиным?

– Говорите, – повернулся к нему Виктор Павлович, не вставая – напористость вошедшего не понравилась врачу. – Только хорошо бы халат надеть, все-таки больница, к тому же инфекционное отделение. Не боитесь?

– Нет, Виктор Павлович, не боюсь, – с полуулыбкой ответил высокий. – Извините за бесцеремонность, но на реверансы времени нет. Нам необходимо переговорить. Где мы можем это сделать?

– Насколько я понял, вы уже это делаете, хотя даже не представились, – недовольным тоном ответил Вдовин, не обращая внимания на отчаянные, предостерегающие жесты Петрушевского.

– Извините, еще раз, – пробасил высокий и протянул доктору удостоверение.

– Ну, вот, а говорите, нет времени на реверансы, Константин Геннадьевич, – сказал Виктор Павлович, когда изучил удостоверение.

Вдовин вел себя смело и независимо, но когда он прочитал название организации, к которой принадлежал нежданный гость, по спине у него все же пробежал холодок.

«Нормальная нервная реакция человека, большую часть жизни прожившего в Советском Союзе», – горько усмехнулся про себя Виктор Павлович.

– И что же вы от меня хотите? Арестовать? – глядя в упор на представителя спецслужб, произнес Вдовин.

– Виктор Павлович, я прекрасно понимаю, что вы устали и от работы, и от битья головой об стену, – гость сделал движение головой назад, указывая на Петрушевского, как на представителя могучего и непробиваемого клана славной российской бюрократии, – но не стоит становиться в позу обиженного. Я – врач и приехал, чтобы разобраться в создавшейся проблеме. И если мы не найдем общего языка, то это вряд ли поможет делу, то есть вашим больным.

– Хорошо, хорошо. Я действительно очень устал, раздражен и поэтому... – уже мягче произнес Вдовин, ему понравился жест Константина Геннадьевича, которым он как бы оценил работу местного руководства, и это растопило лед, хотя врач был все еще настороже. – Прошу вас, садитесь.

– Чай? Кофе? Спирт? – предложил Вдовин, когда гость присел к столу. – Или на службе вы...

– Хотелось бы, конечно, спирта, но давайте начнем с кофе, пожалуй, – улыбнулся Константин Геннадьевич, улыбка у него оказалась широкой, доброй, располагающей.

Когда налили кофе, Константин Геннадьевич попросил Вдовина рассказать все, что ему известно о заболевании, когда были зафиксированы первые случаи, каковы симптомы, течение болезни, в общем, все, включая впечатления.

Вдовин начал свой рассказ. Гость слушал внимательно, переспрашивал, вникал в детали. Виктор Павлович за время разговора, а продолжался он не менее часа, уяснил для себя, что Константин, к концу разговора они уже были на «ты», действительно врач и, наверное, неплохой. И слушать он умел, а теперь это большая редкость.

Особенно заинтересовало гостя предположение врачей, что болезнь поражает только представителей европейской расы.

– Так, значит, среди заболевших ни одного якута, чукчи, татарина?

Оба присутствующих врача отрицательно покачали головами.

– А каков в процентном соотношении состав городского населения? – вновь задал вопрос Константин.

– Ну, точно-то мы не можем сказать, это считать нужно. Возможно, в загсе знают. Но так, навскидку, пятьдесят на пятьдесят, хотя русских все же, возможно, больше.

– Ладно, разберемся, – проговорил Константин Геннадьевич, вставая. – Спасибо за кофе.

– А как же спирт? – Вдовин показал глазами на стол.

– Еще раз спасибо, но это в следующий раз. Я думаю, у нас еще будет время.

Глава 4

Филиппины, остров Минданао, окрестности города Котабато

– Джо, лейтенант Морис, по-моему, возвращается, открывай ворота, – сообщил по рации дежурному Чак Балкер, он стоял на вышке, и ему была хорошо видна подъездная дорога.

– Что-то они рано сегодня, – зевая, отозвался Джо, выходя из своей будки рядом с воротами.

– Да, даже не развлеклись. Ну, все, конец связи, – согласился с ним Чак и выключил рацию.

Институтский грузовик довольно часто ходил в Котабато, возобновляя кое-какие припасы, но обычно он не спешил возвращаться, для парней это было хоть какое-то развлечение, и обычно его ждали к вечеру. Но сегодня ребята возвращались почему-то довольно рано.