Чернышевский - [72]
Была, конечно, цена, за которую Чернышевский мог купить освобождение из Вилюйска.
Полковник Винников, в 1874 году адъютант генерал-губернатора Восточной Сибири Синельникова, рассказывал доктору В. Я. Кокососову, что однажды Синельников получил из Петербурга бумагу, из которой вытекало, что если Чернышевский подаст прошение о помиловании, то он будет освобожден из Вилюйска, а со временем и возвращен в Россию. Винников был командирован в Вилюйск с целью позондировать почву. «Посетив Чернышевского, — рассказывал Винников, — я попросил его сесть, сел и сам рядом, проговорив, что мне нужно еще поговорить с ним по одному важному обстоятельству. Он сел против, непринужденно, без всякого видимого интереса на сухощавом, бледно-желтоватом лице, поглаживая рукой свою клинообразную бородку, глядя на меня через очки невозмутимо спокойно. Я приступил прямо к делу: «Николай Гаврилович, я послан в Вилюйск со специальным поручением от генерал-губернатора именно к вам… Вот не угодно ли прочесть и дать мне положительный ответ в ту или другую сторону». И я подал ему бумагу. Он молча взял, внимательно прочел и, подержав бумагу в руке, может быть с минуту, возвратил мне ее обратно и, привставая на ноги, сказал: «Благодарю. Но видите ли, в чем же я должен просить помилования? Это вопрос… Мне кажется, что я сослан только потому, что моя голова и голова шефа жандармов Шувалова устроены на равный манер, а об этом разве можно просить помилования? Благодарю вас за труды… От подачи прошения я положительно отказываюсь»… По правде сказать, я растерялся и, пожалуй, минуты три стоял настоящим болваном. «Так, значит, отказываетесь, Николай Гаврилович?» — «Положительно отказываюсь!»— и он смотрел на меня просто и спокойно». Посланцу петербургского правительства стало стыдно>{175}.
3
ОСВОБОЖДЕНИЕ Чернышевского из Сибири могло явиться только, в результате нового подъема революционной волны. Так оно и случилось. Возвращение Чернышевского в Россию было косвенным последствием героической борьбы «Народной воли». 1 марта 1881 года народовольцами на улицах Петербурга был казнен Александр II. Новый император явился немедленно, но придворные круги были охвачены паникой и мечтали пока лишь об одном: о том, чтобы «благополучно» — без террористических покушений — провести коронацию. Они вступили в переговоры с Исполнительным комитетом Народной воли. Но как только гр. П. П. Шувалов (другой, не шеф жандармов) и гр. И. И. Воронцов-Дашков пришли в соприкосновение с этой средой, они от своих посредников (некий доктор Э. И. Нивинский, затем — либеральный журналист Н. Я. Николадзе, студентом бывавший у Чернышевского и затем под его знаменем сражавшийся с Герценом в эмиграции) услышали, что освобождение Чернышевского является первым, предварительным условием каких бы то ни было переговоров. Переговоры кончились ничем, точнее: были прерваны на первых же шагах, но обещание освободить Чернышевского было дано. Шувалов и Воронцов считали себя связанными данным словом, но добиться от сына Александра II выполнения обещанного было нелегко. Незадолго до коронации Шувалов явился к Николадзе и вручил ему собственноручно подписанное обязательство добиться освобождения из Сибири и возвращения на родину государственного преступника Чернышевского. На вопрос удивленного Николадзе, отнюдь не ожидавшего столь формального документа, Шувалов объяснил: «Чернышевского страшно трудно вырвать из их рук. Только отобрание вами у меня этой подписки даст мне и гр. И. И. Воронцову-Дашкову возможность настаивать во дворце и перед Д. А. Толстым (министр внутренних дел — Л. К.) об исполнении обещания, данного вам. Но вы обязаны говорить, если вас спросят, будто это вы вынудили меня дать вам такую подписку и будто я долго отказывался выдать ее». Так освобождение Чернышевского стало предметом борьбы придворных клик вокруг потрясенного народовольческими бомбами трона.
Как бы то ни было, после коронации, 27 мая 1 883 года, воспользовавшись новым прошением сыновей Чернышевского, Александр III «изъявил предварительное соизволение на перемещение Чернышевского под надзор полиции в Астрахань». Обещание вернуть вилюйского пленника в Саратов было таким образом все же нарушено.
Только в конце августа иркутские жандармы вывезли Чернышевского из Вилюйска. Через два месяца, 27 октября 1883 года, все под жандармским конвоем, Чернышевский прибыл, наконец, в место своей новой ссылки, Астрахань. Только через 6 лет, за 4 месяца до смерти, получил он возможность переехать в родной Саратов. Здесь он и умер 17 октября 1889 года. Из 61 года жизни 27 он провел в крепостных и каторжных тюрьмах и ссылке.
