Черные врата - [8]

Шрифт
Интервал

Игумен просто идет, куда ему сказал Бог. Не думая ни про холод, ни про усталость. Ни даже и про то, что с ним будет… Он продолжает путь, пока не покидает его душа тело.

– А ты как узнал, сынок? – вдруг ощущает Кудесник на себе взгляд Игумена.


– Я прочитал в нашей Книге. И насчет места, и какое будет расположение звезд, когда…

– В Черной?  – и делается вновь насторожен выцветший стальной взгляд.

– Ах!.. Будет тебе, отец! – не выдерживает Майор, собравшаяся вздремнуть. – Ведь все ж вы с ним уже разобрали, в пыль перетерли!

– Черную Книгу из нас только те читают, кто посвящен в Чернобога, – спокойно отвечает Кудесник. – А посвящение мое… не в него. А Книга, которую я храню – Глубинная . [4]


У старика в глазах тает лед. Укрытая глухим клобуком голова кивает, едва заметно.

– Я знаю о древнем ведении, – вдруг произносит Игумен, тихо, глядя в огонь. – И это не его я назвал язычеством. И не по его поводу я тревожусь – вдруг черное? От истинного древнего ведения – какой вред? Кто вправду хранит исконное, те подобны – по сути – нам, священству официальному. Мы поклоняемся Троице Пресвятой, а вы – Триглаву Великому. Мы знаем, что у Сына Божия двенадцать учеников апостолов, а вы учите, что есть при Боге Отце Всевышнем двенадцать прибогов, или же богов малых, или же – Сил. [5] Мы знаком имеем крест, а вы крес. Вы ждали первого пришествия Сына, у вас о Нем всегда были пророческие волховские легенды. Предания о рождестве Спаса Даждьбога – так вы называете Сына Вышнего. Легенды эти предсказывали даже и Его земной путь. Его преображение и распятие, Его воскресение и восхождение по горе на небо. Конечно, многое в этих преданиях вы говорите иносказательно. Но ведь и Сам Спаситель, о котором были ваши пророчества, тоже говорил притчами, когда он учил народ… И вы, хранители древнего ведения, хорошо знали, что означают ваши иносказания. Иначе трое из вас не смогли бы первыми прийти и поклониться Ему, как только Он пришел во плоти. [6] Да, я в это всегда верил, что вы ожидали Его первого пришествия, как мы сейчас ждем второго.

– Мы все его ожидаем, – присовокупляет Кудесник. – И вот узнали, что ждать осталось совсем недолго. И тем не менее мы с тобою едва ли до него доживем, отец.

– Да, едва ли.


Постреливает хворост в костре.

– Рад, – говорит Кудесник, – что ты так хорошо все знаешь про наше ведение. Про сущностное единство нашей веры с твоей. Она древнейшая на земле. И только на Руси она как от самого начала была, такою и по сей день стоит. У нашего народа вера не переменивалась, а только, когда наступило время, Владимир и народу всему сообщил о том, что древнее прорицание волхвов – совершилось. Ведь Это Константин обращал – ромеев. А князь Владимир лишь официально удостоверил, что ныне делается на Руси основанием веры то, что прежде было ее же чаянием.

– Вот только, – прибавляет Кудесник, – откуда же тебе все это так хорошо известно, отец игумен? Ведь вы, священство официальное, считаете свою историю лишь с Владимирова крещения.


– Не все попы такою полагают ее, сынок, – отвечает, прищурившись на огонь, Игумен. – Хотя, конечно же, очень многие. Подавляющее, как это говорят сейчас, большинство. И тем не менее мы, последователи старого обряда, тех северных его толков, которые ни в чем не отступили от изначального на Руси, – уж мы-то никогда не считали, что будто пустота была до Владимира! Ведь мы держались и поныне держимся книг, не переписанных по греческим образцам. Да и от себя ничего не прибавили и не убавили, как некоторые иные толки.

– Да, батюшка, я заметил, что ты старообрядец. По двуеперстию твоему.

– Да не в двуеперстии дело! И не в прямоте жезла. И не в сколько раз «аллилуйя». И не… А главное наше дело: мы знание сохраняем о прямоте преемственности. [7] Мы знаем, что учим точно также о совершении древнего русского Пророчества, как исповедовал учителям нашим сам святой апостол Андрей!


– Но мы не осуждаем единоверцев, принявших новый обряд, – говорит Игумен. – Хотя и в результате такой уступчивости произошел раскол. Не мы хотели раскола, мы просто чаяли выстоять в исконном обряде, сохранить истину. Те ж из нас, которые раскола желали, соблазнились и еще больше, чем принявшие обряд новый: понапридумывали чего-то от себя и основали странные толки… Но мы, исконный северный толк, мы рады, что в течение минувшего века раскол окончился! По крайней мере, официально: оба архиерея трижды заявили о равноспасительности и равночестности… – Да, мы не судим, как сказано, – продолжает старец. – Ведь очень большие силы, весьма изощренное коварство приложил Враг, дабы здесь посеять соблазн. Быть может, устоять в полной истине общине церковной возможно было только на крайнем и глухом Севере, куда нелегко доходят губительные поветрия… Перед расколом ведь пришла ересь – и как свирепствовала!

– О чем ты говоришь, батюшка?

– Про ересь евионитов.

– Чего-чего?

– Она была на Руси известна, как ересь жидовствующих. Такое у нее официальное название в истории Русской Церкви. Ее занесли во времена Иоанна III. [8] Жидовствующие учили, что, будто бы, Господь Иисус еврей. И будто бы рожден был как обыкновенный человек и безо всякого чуда. И будто не Спаситель Он, а только Пророк, и следует нам ожидать кого-то другого… Вот, этакая страшная ересь подбиралась ведь уже и к самому трону! Добрые наши пастыри с ней боролись… и, говорят, победили. Да только победили не полностью! Ведь кое-что от евионитства того прилипло. А именно – что Христос еврей. Хотя и до сего времени сохраняются верные свидетельства, что таковою не могла никак быть Его плоть земная.


Еще от автора Ярослав Астахов
Как люди

Космические пришельцы уже не всеми воспринимаются как фантастика. Авторитетные люди делают заявления о контактах. Тема использования в секретных программах инопланетных технологий муссируется не только в бульварных СМИ. Но почему настолько противоречива информация о пришельцах? Чего им нужно? Рассказ Астахова предлагает шокирующий ответ.


Отрубленная рука

Мистико-психологический триллер. Отец и сын – творческие личности: художник и знаменитый бард – решают удалиться от суеты мира и строят себе дом в сердце глухой Тайги. Но облюбованное ими место, оказывается, имеет уже Хозяина...


Лезвие осознания

У этой книги совсем особенная энергия. Она написана в жанре реальной мистики. Ее герои словно идут над бездной по лезвию – лезвию Осознания.Они переживают опаснейшие приключения. Фантастические, но очень узнаваемые людьми, достаточно познавшими жизнь. И вот, восходя по изображеньям чудовищ, теней и тьмы как будто бы по неким ступеням – Астахов наконец открывает надо всем этим вечное торжество Света. Показывает природу этого торжества.И это сообщает душе несокрушимый покой, способный исчерпать бездну.Содержание:1.


Красная строка

Есть поговорка: даже и Господь Бог не может сделать бывшее не бывшим… А может ли это дьявол?…Вокруг, разорванная, полыхала, плотнимая мечущимся пламенным клубом, мгла. Экспедиционная машина горела! Мерцающие абрисы фигур, замерших, вычернялись метаниями бесящегося огня и тень, разбрасываемая по травам поляны, рвалась… то прядала… Он вскочил, проламываясь из распадающегося пространства сна – в явь. Пошел, покачнувшись и выровнявшись, на трепетное мерцание фигур, в слепящее… Неистовое полыхание огня прекратилось, внезапно, пока он шел.


Месть изгоняющему

О западных экзорсистах известно многое. Гораздо меньше рассказов о русской школе изгоняющих дьявола, освобождающих душу от одержимости. Возможно, перед Вами даже и вообще первое художественное произведение на эту тему. Вы можете узнать из него о таких опасностях, угрожающих экзорсисту, про которые вряд ли повествуют страницы иностранных бестселлеров.


Встреча в Ареопаге

Апокрифы говорят, что за знаменитые "неизвестные годы" Христос обошел весь мир, который Он явился спасти. Морским путем Он отправился в страну друидов, из нее в Скифию (Русь), затем, вниз по Волге, в Скифо-Индию, оттуда на берега Ганга, затем в Гималаи, в Египет... Насколько можно верить апокрифам? Рассказ, снабженный подробными комментариями в конце, передает малоизвестные исторические факты в захватывающей форме художественного повествования.


Рекомендуем почитать
Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник)

Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).


Убить колибри

Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…


Фантастиш блястиш

Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.