Черные сказки про гольф - [33]

Ветер усилился, и полем завладели мечущиеся тени.

* * *

„Ред Роке“ получил свое имя от нескольких обломков скал красноватого цвета, лежащих в беспорядке у последнего грина и к тому же считавшимися препятствиями. Само поле не пользуется большой славой. Оно заросло колючим чертополохом и васильками. Профессионалы перестали показываться на нем, а любителям приходится поневоле играть здесь, ибо других полей в окрестностях нет.

Без несгибаемой воли Питера Хивена (я его считаю идеалистом-безумцем гольфа), вложившего в него часть состояния, здесь никогда бы не состоялся подобный матч любителей.

После тяжелых отборочных игр осталось всего два относительно известных игрока.

Бодехюизен был коротышкой на коротких ножках, тяжелый в общении, склонный к вспышкам эмоций, но играл он превосходно. Здесь его считали на три четверти профессионалом, который, будучи хитрым евреем, держался за статус любителя.

Старджесс был одним из тех спортсменов Шропшира с манерами косаря, молчаливый и мечтательный, кто протягивает руку побежденному, словно извиняясь перед ним. Я видел, как он играл на знаменитых полях Пемброка и Демфри, но никогда не замечал за ним странных промахов, случающихся у игрока, когда он стоит на грине с паттером в руке. Поэтому внезапные и странные речи Питера Хивена привели меня в замешательство.

Я перечитал свои последние статьи в рубрике „Гольф“, но ничего нового не вычитал бы, не заметь в раздевалке клуба пальто Старджесса с торчащей из кармана газетой. Она была измята и надорвана, словно ее сворачивали и разворачивали, сминали в комок и разглаживали. Моя статья была отмечена синим крестом, а короткий отрывок был даже подчеркнут:

"…Колдовство грина — термин, заимствованный мною у Лесли Скотта, внучатого племянника Вальтера Скотта. Этот фантастический игрок, обладатель самых престижных кубков, проповедовал удивительную теорию „невесомых воздействий“ поля. С ними считаются многие игроки высокого класса, хотя профаны считают, что это проявление дурного характера гольфистов. Но известно, что многие игроки бывали иногда выведены из строя и проигрывали из-за самых безобидных вещей: пролета стаи голубей над полем, прыжка лягушки, крика пролетающей птицы, но особенно присутствия на поле некоторых людей. Скотт называет этих лиц ворами душ“.

Эти две строки были подчеркнуты двойной чертой и с яростью, ибо бумага была прорвана в нескольких местах. Этого было достаточно, чтобы я следил во время финала за Старджессом, а не за самой игрой. Она, к тому же, была неинтересной. Чувствовалась усталость игроков.

Бодехюизен пытался внести в свою игру точность биллиар-диста, но это ему не всегда удавалось. Его мячи на трассе то и дело отклонялись от цели. Однако, на гринах ему удавалось выправить положение.

Старджесс вначале делал чудеса, и я начал про себя смеяться над Питером Хивеном, когда вдруг на пятой лунке его неудачи стали столь явными, что я не поверил своим глазам.

Погода была отвратительной, то и дело начинался противный дождик; потом вдруг на поле обрушился короткий яростный ливень, и поле покрылось разноцветными зонтиками. Всего присутствовало около сорока зрителей — гольфисты, гольфистки и несколько скучающих кэдди.

И тут я увидел, как по полю идет молодая высокая женщина, одетая в черный костюм. Ее рука небрежно покачивала серебристую клюшку. На лбу у нее сидели очки с темными стеклами; подойдя ближе к играющим, она опустила очки на глаза.

В этот момент воцарилась тишина; тяжелая и гнетущая тишина, которая сопровождает движение паттера к лунке, из которой кэдди только что извлек флажок.

Настал черед Старджесса. Он только что вручил Бодехюизену его мячик, находившийся в пяти дюймах от лунки. Его собственный мячик находился в трех футах…

Молодая женщина стояла в стороне от зрителей, ярдах в пятидесяти от грина. Она в упор смотрела в спину англичанина.

И вдруг я увидел, как по его спине пробежала дрожь… Старджесс к моему удивлению схватил сэндвич, его рука странно задрожала, когда он стал прицеливаться для удара по мячику. Он застыл на месте, сэндвич болтался, как маятник, потом мячик покатился… и остановился тремя ярдами дальше лунки.

Эта неожиданная неловкость была встречена удивленным шепотом, и Бодехюизен отвернулся, скрывая усмешку. Затем Старджесс совершил еще несколько промахов, что и привело к быстрому завершению партии. Бодехюизен выглядел удивленным, выиграв финал со счетом 10:8. Англичанин быстро уходил с поля, его голова была опущена, а лицо невероятно бледно.

Зрители разошлись, поскольку снова полил дождь; в бар отправилось всего несколько человек.

Молодая женщина в черном удалилась в сторону васильков и одуванчиков.

Хорнунг, секретарь клуба, стоял рядом со мной, и я спросил, знает ли он ее. Он покачал головой.

— Никогда не видел; даже не знаю, как она попала на поле. По правде говоря, увидев ее, я хотел узнать ее имя. Однако, — он колебался и почесывал подбородок, — не знаю почему, Джек, но я не решился!

Я больше ничего не узнал — издали вдруг донеслись крики. Мы выбежали из бара, крича и жестикулируя. Старджесс лежал на земле — он умер на месте от разрыва аневризмы.