Черные сказки про гольф - [11]
— Смотрите на них, — сказал доктор Джонс. — Это — грубые фигурки, инертные куски крашеного дерева. Однако, ребенок, играющий в них, вскоре видит их в качестве настоящих солдат из костей и мяса.
Выражение моего лица наверное смутило его, и он добавил:
— Подождите и постарайтесь понять…
Он схватил крохотный молоточек и легонько стукнул меня по голове.
— Я буду наносить медленные отрывистые удары. Через некоторое время вам будет немного больно. Но при каждом ударе, вы должны повторять: «Я хочу очень хорошо играть в гольф!»
— Я, как мальчишка, увижу, что деревянные солдатики маршируют, поворачиваются и салютуют оружием? — спросил я.
Лицо доктора Джонса осталось серьезным, несмотря на мою шутку.
— Не смейтесь. Дети повторяют: «Напра-во! Оружие наизготовку! Целься! Огонь!..» И вскоре превращаются в сержантов или капитанов, которым подчиняются находящиеся перед ними люди. «Вы скажете мне, что вы не ребенок, но в гольфе вы несмышленыш, это несомненно. И вы не хотите быть ни сержантом, ни капитаном, а хорошим игроком в гольф. А посему сменим амуницию.
Доска была заменена изображением с игроками, которые находились на зеленом поле и играли в гольф.
— Начинаем, — сказал доктор и поднял молоточек.
Он ощупал мой череп указательным пальцем, нашел какую-то точку и нанес легкий удар. Я тут же сказал:
— Я хочу очень хорошо играть в гольф.
Сеанс продолжался долго. Удары молоточка, хотя и легкие, стали причинять боль; мой голос, повторявший одну и ту же фразу, сел и стал глуше. Неприятное оцепенение охватило меня, как вдруг я издал крик:
— Они… играют!
Фигурки действительно ожили. Клюшки поднимались и опускались, мячики взлетали, кэдди послушно следовали за игроками.
Джонс отложил в сторону свой молоточек.
— Прекрасный сеанс. Вы — удивительный пациент. Отправляйтесь в четверг в Криклвуд и ничего не бойтесь.
Криклвуд! Именно в этом клубе в будущий четверг должна была состояться важная игра между Пертви и Джесси Кэвендиш!
Прощаясь со мной на пороге дома, доктор Джонс со смехом сказал:
— Не забудьте о параде деревянных солдатиков!
Над полем Криклвуда пронесся вздох удивления.
Я добился отличного показателя — 70 очков на восемнадцати лунках, пока Сервен, чемпион Карнавона, с трудом выковыривал свой мячик из одного из многочисленных банкеров.[17]
Моя память бессознательно регистрировала восклицания:
— Какой удивительный прогресс!
— Ни одного драйва менее двухсот ярдов.
— Скорее двести пятьдесят!
— Какой свинг![18] Какой завершающий удар!
— Кто его так натренировал?
— Он издевался над нами целых два года, ну и скрытник!
Словно в тумане я увидел, что Пертви смотрит на меня безумными глазами Фомы Неверующего, который присутствует на неоспоримом чуде.
Голова у меня раскалывалась. Я чувствовал все усиливающиеся удары молоточка доктора Джонса — мой череп звенел, как пустой бочонок.
И тут ко мне подошла Джесси, порозовевшая от удовольствия и переполнявших ее чувств.
— О, Джо, как я могла не замечать вас до сегодняшнего дня!
Я простонал:
— Голова… Голова… У меня так болит голова…
— Вот аспирин…
Странно, голос ее изменился, когда она произносила эти слова и…
— Вот аспирин, и вы должны оставаться в постели.
Поле, Пертви и Джесси исчезли, замолкли и хвалебные голоса.
В привычной обстановке моей спальни медленно передвигался Уолкер, мой лакей. Он протянул мне таблетку аспирина и стакан воды.
Я по-прежнему стонал:
— Голова… Голова!.. В ней все стучит… Прямо, как молоток…
— Еще бы, — заговорил лакей, — хозяин был неправ, оставаясь несколько часов в захудалой таверне Бермондси и накачиваясь плохим виски. Вам следует пить только те марки, к которым вы привыкли.
Он на цыпочках удалился, но я расслышал из-за закрытой двери, как он сказал служанке Фанни:
— Ну и надо было так напиться? И все это ради девицы, которая не красивей прочих, но зато хорошо играет в гольф! Бедняга! Он только что кричал про деревянных солдатиков, будто впал в детство!
Миджетт никогда не был полковником, как впрочем и покойный Коди, он же Буффало Билл. Это военное звание принесли ему несколько лет пребывания в Огайо. Для Соединенных Штатов этого вполне достаточно. Но с нашей историей все это никак не связано. Главное в том, что он был посредственным игроком в гольф, хотя и страстным поклонником этой благородной шотландской игры. Он был большим женоненавистником, чем все святые вместе взятые, но своим клюшкам присваивал женские имена.
В гольф-клубе Дэмфри до сих пор хранятся Айрон-Мегги и Брасси-Дейзи. Клуб, членом которого он состоял, носил имя своего основателя Тэвиша, но большой известностью не пользовался. Однако, бар его славился во всем Соединенном Королевстве. Там подавалось оркнейское виски, которое стареет в бочонках из желтой глины, где плавают кусочки дерева, а потому оно оставляет далеко позади знаменитые хлебные водки и бурбоны.
Без оркнейского полковник Миджетт был бы невыносим для игроков, выходящих на поле клуба Тэвиша, но благодаря ему он был почти богом клуба.
Поле Тэвиш-клуба было скучной местностью с девятью лунками, следующих одна за другой по прямой линии и разделенных легкими препятствиями. На памяти игроков Миджетту ни де удалось загнать мячик даже в четвертую лунку, а кэдди не опасались говорить вслух:
Сможет ли это краткое вступление развеять вековой мрак? Много ли в нем откровений, дабы осветить путь охотнику за тайнами? И какую роль сыграл в трагедии Ингершама «Великий Страх», который более пяти веков правил за кулисами истории Англии?
ЖАН РЭЙ (настоящее имя Раймон-Жан-Мари Де Кремер; 1887–1964) — бельгийский прозаик. Писал под разными псевдонимами, в основном приключенческие, детективные романы, а также книги в духе готической фантастики: «Великий обитатель ночи» (1942), «Книга призраков» (1947) и др.Рассказ «Черное зеркало» взят из сборника «Круги страха» (1943).
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей. Этот роман – один из наиболее знаменитых примеров современного готического жанра в Европе. Мальпертюи – это произведение, не стесняющееся готических эксцессов, тёмный ландшафт, нарисованный богатым воображением.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей.
Смерть прожорлива. Герои рассказа тоже охотно предаются желудочным утехам. Но кто же из них людоед?
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Среди многочисленных произведений бельгийского писателя Жана Рэя (он же Раймон Жан Мари де Кремер) особое место занимают сочинения, посвященные персонажу по имени Гарри Диксон. В 1930-е годы появилась многотомная эпопея о его приключениях. Рэй — по просьбе издателя, которому требовался «новый Шерлок Холмс», — создал образ сыщика-американца. За 9 лет вышло в свет 178 выпусков, с интервалом то дважды в месяц, то раз в два месяца. Цикл, посвященный Гарри Диксону, насчитывает 99 коротких романов, в том числе 44 фантастических, 7 — научно-фантастических и 48 — с детективным или шпионским сюжетом, а также около четырех десятков рассказов и повестей.
Бельгийский писатель Жан Рэй, (настоящее имя Реймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964), один из наиболее выдающихся европейских мистических новеллистов XX века, известен в России довольно хорошо, но лишь в избранных отрывках. Этот «бельгийский Эдгар По» писал на двух языках, — бельгийском и фламандском, — причем под десятками псевдонимов, и творчество его еще далеко не изучено и даже до конца не собрано. В его очередном, предлагаемом читателям томе собрания сочинений, впервые на русском языке полностью издаются еще три сборника новелл.