Черные щиты: Разорванная цепь - [4]

— Нет, но ты использовал его. Я думаю, что ты — ум, стоящий за этими рейдами. Я думаю, что Хаар — мускулы, а ты — мозг.

— Если так, то почему я здесь? — спросил Ван.

— Ты сам ответил. Из необходимости. Ты оппортунист. Ты понял, откуда дует ветер, и решил избавиться от него, чтобы заслужить прощение магистра войны.

— Но… — начал Эруд.

— Но недостаточно выдать нам только вора, — продолжил Гамос. — Нам нужно и то, что он украл. Включая корабль и все, что у него на борту.

— И если я все вам отдам…

— Вопрос стоит не так, Черный Щит, — ухмыльнулся Гамос. — Ты отдашь это нам. Но добровольно или нет, решать тебе.

— А если нет?

— Я бы хорошо подумал на этот счет, Черный Щит, — сказал Гамос. — Ты в этой жизни получал не так много шансов, и этот — последний.

На Хаара продолжал сыпаться безостановочный град ударов. Осматривая свою камеру, Эндрид вспоминал другую тюрьму, далеко отсюда и расположенную глубоко в корнях горы. Из этой он сбежит точно так же.

— И она была смертоноснее, — прошептал он.

— Что ты сказал? — прорычал Тирад.

— Ничего интересного для тебя, волчонок. — Он сплюнул сгусток крови. — Мы закончили? Не устал колотить меня? Бей хоть до тех пор, пока кулак не сломаешь. Я выдерживал и худшее.

Тирад занес кулак, чтобы ударить снова. Мгновение его лицо искажала гримаса ярости. Затем он опустил руку и улыбнулся.

— Каково это? — спросил он.

— Каково что? — уточнил Хаар.

— Знать, что твои люди ненавидят тебя так сильно, что скорее выдадут нам, чем будут идти за тобой еще хоть секунду.

— Ненавидят? — расхохотался Эндрид. — Я знаю, что такое ненависть, волчонок. Ты думаешь, мои люди ненавидят меня? Их ненависть ничто по сравнению с моей. Я ненавижу их точно так же, как ненавижу тебя.

— По крайней мере, это у нас общее, — заметил Корвейн.

— У нас нет ничего общего, — прорычал Хаар. — Ты последовал за своим вероломным отцом в предательство. Я остался верен клятвам.

— И что дали тебе твои цепи, Гончая? — поинтересовался Сын Гора. — Дай я отвечу вместо тебя. Они привели тебя сюда, ко мне.

— Да, судьба — забавная штука, не находишь? — хмыкнул Хаар. В ответ Тирад дважды приложил его в лицо.

— Нет, но она щедра, — произнес Тирад, и обрушил еще пару ударов. — Ты послужишь примером, Гончая, — прорычал он. — Предупреждением для тех, кто хочет испытывать терпение магистра войны своими мелкими мятежами.

— Мелкими мятежами? — хохотнул Эндрид. — Вот уж не скажу. Иначе мы бы здесь не разговаривали. Нет, ты не убьешь меня.

— Думаешь? — осклабился Тирад.

— Уверен. Может, вы и схватили меня, но не я ваша настоящая цель, верно? — усмехнулся он. — Нет, едва ли.

— И каково твое мнение, Гончая?

— Ординатусы, — просто сказал Эндрид.

— А ты умнее, чем кажешься, — хмыкнул воин. — Да, магистр войны хочет вернуть ординатусы, оружие, которое ты украл, прячась под маской мертвеца.

— Это не худшее, что я делал, — признал Хаар.

— Нет, не худшее, — согласился Тирад. — Я знаю полный список твоих преступлений, Гончая. Я знаю о Ключах Хель.

Хаар напрягся. От этого названия по его массивному телу пробежала дрожь, и он склонил голову.

— Я знаю, что ты сделал со своими братьями, с нашими братьями, — продолжал тот. — Свидетельства твоего безумия лежат на смертных полях Ксаны.

Хаар тряхнул головой от непрошеных воспоминаний, внезапно вгрызшихся в его сознание. По сравнению с их тяжестью цепи, которые его сковывали, казались невесомыми. То, что он содеял, то, что ему пришлось сделать, никогда не оставляло его надолго. Воспоминания ждали глубоко внутри него, и наносили удар, когда он меньше всего ожидал.

— Безумие? — прорычал Эндрид. — Нет, я делал только то, что требовалось сделать. Я не безумец.

— Так говорят все безумцы, — сказал Тирад. — Ты — бешеная дворняга, и твои собственные последователи избавились от тебя. Возможно, даже такие как они больше не смогли подчиняться монстру. Как думаешь, дело в этом? Вот почему они сдали тебя?

— Почему бы тебе самому их не спросить? — произнес бывший Пожиратель Миров.

— О, мы спросим, и во имя магистра войны возвратим все, что ты украл.

— В том числе ординатусы, — хохотнул Хаар.

— Что тут смешного? — спросил Корвейн.

— Для меня есть много чего смешного, включая тебя, — ответил Хаар, и Сын Гора с силой ударил его еще пару раз.

— Смейся сколько влезет! — рявкнул он. — Тебе только это и остается, да и то ненадолго. Ты знаешь много секретов, и я вырву их у тебя, часть за частью.

— Некоторым вещам лучше оставаться тайной, — сказал Хаар.

— Возможно. Говорят, ты убил одного из золотых псов Императора, выпотрошив собственным копьем и сбросив со склонов Ракапоши.

— Кто такое говорит?

— Это правда?

— Не припоминаю, — сознался Хаар. — Я убил многих по пути из своей камеры к холодному горному воздуху.

— Больше сотни, включая других астартес, — уточнил Сын Гора.

— Я же сказал, что не припоминаю. — В этот момент Хаар ощутил, как призраки подступили ближе. Он доподлинно знал, сколько погибло от его руки в тот день и во все последующие. Все из–за Гора, все из–за Сигиллита.

— Это не важно, — отмахнулся Тирад. — Может, ты и сбежал из Кхангба—Марву, но с этого корабля тебе не выбраться. Наконец, судьба догнала тебя.