Черные острова - [28]

Когда Фарелл умер, прекрасная торговка сама продолжала начатое дело. Спустя некоторое время она решила изменить образ жизни и осела на полуострове Газели. У нее, появилось немало друзей среди местных белых колонистов. Именно она предоставила необходимые средства, врачебную помощь и пищу жителям «колонии» де Рэ.

Для своей резиденции Эмма выбрала самое большое в те времена поселение на полуострове Газели – Гербертсхеё. Полуостров, да, собственно, и весь архипелаг, не принадлежал тогда еще ни одной колониальной державе. Так богатая красивая полукровка стала признанной «королевой» обширной части архипелага. Симпатии меланезийцев она снискала и тем, что справедливо разрешала их споры, лечила и оказывала другие услуги. На полуострове Газели Эмма разбила первую плантацию.

Дела ее шли превосходно. Она покупала корабли и основывала все новые и новые плантации. Управляющими на них Эмма назначала своих сестер, зятьев и других родственников. Несмотря на огромную занятость, она не утратила своей исключительной привлекательности и в более зрелом возрасте, напоминая скорее чистокровную полинезийку, чем полукровку.

Со временем Эмме на полуострове Газели стало принадлежать сто пятьдесят тысяч акров плантаций. Копру на своих собственных кораблях она возила в Австралию и Европу.

Когда архипелаг Бисмарка был провозглашен немецкой колонией, Эмма быстро сблизилась с новыми хозяевами и вышла замуж за одного из молодых кайзеровских офицеров.

Лишь в 1912 году «королева» архипелага Бисмарка покинула свою огромную империю – она продала ее синдикату гамбургских фирм. Начавшаяся война застала ее уже не на полуострове Газели, а на французской Ривьере, куда она прибыла с тремя роскошными «роллс-ройсами». Однако Эмма и ее новый супруг вскоре окончили здесь свой жизненный путь. Со времени смерти этой необычной женщины прошло немало лет. И все же обитатели архипелага Бисмарка не забыли своей «королевы». В наши дни «королева» Эмма стала легендой, которая интересует посетителей архипелага Бисмарка больше, чем какое бы то ни было повествование. И тогда как от тысячи «порт-бретонских» колонистов не осталось ничего, кроме мельничного жернова в рабаульском парке, на побережье полуострова Газели до сих пор процветают гигантские плантации, заложенные «королевой» Эммой.

У ЖИТЕЛЕЙ НОВОЙ ГВИНЕИ

Наконец после Соломоновых островов и архипелага Бисмарка я отправился на остров, который в Океании интересовал меня больше всего, – на Новую Гвинею! Путь оказался нелегким: из Рабаула (Новая Британия) в Кавиенг, на Новую Ирландию, оттуда – на острова Адмиралтейства, а затем с острова Манус через море в ближайший порт Новой Гвинеи – Маданг. В этих местах, где когда-то жил и трудился знаменитый русский путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай, я задерживаться не стал и отправился дальше в Лаэ, небольшой городок, расположенный на берегу широкого залива Хьюон на северо-восточном побережье Новой Гвинеи.

Это – один из первых опорных пунктов европейцев на Новой Гвинее. Именно отсюда, с берегов залива Хьюон, начала распространять свое влияние на северо-восточную часть Новой Гвинеи кайзеровская Германия, которая сумела добиться признания своей власти над этой территорией и переименовала ее в «Землю кайзера Вильгельма» (в наши дни ею пока управляет Австралия).

Она включала в себя не весь остров папуасов[16], а только его северо-восточную часть. Граница ее на юге проходила по восьмому градусу южной широты, на западе – по сто сорок первому градусу восточной долготы. Западную часть острова присвоили голландцы, а южную – в 1888 году – англичане, которые вскоре передали юго-восточную часть Новой Гвинеи под управление Австралийского Союза. С тех пор эту Часть острова называют Папуа[17].

Таким образом, Новая Гвинея стала единственным островом из десятков тысяч островов Южных морей, который разделили между собой несколько хозяев. Итак, экономически наиболее важную часть, ту, где расположен Лаэ, захватила бисмарковская Германия. Тому, кто знаком с историей открытия и завоевания Новой Гвинеи, успех кайзеровской политики покажется несколько странным. Более трехсот пятидесяти лет бороздили воды Новой Гвинеи мореплаватели из разных стран Европы. Вначале это были испанцы и португальцы. Один из них, Жоржи ди Минезиш, предприняв экспедицию к Молуккским островам, проскочил их и открыл землю папуасов, назвав ее по имени своего «покровителя» островом Святого Георгия. Другой испанский мореплаватель, побывавший на Новой Гвинее в 1545 году, Иньиго Ортис де Ретес, окрестил остров вторично, причем именем, которое сохранилось до наших дней. Он назвал его так потому, что хорошо знал африканскую Гвинею, а папуасы чем-то напоминали ему темнокожих ее жителей.

В начале XVII века в водах Новой Гвинеи появились голландские мореплаватели – Янц, Схаутен, Карстенс и др. Из англичан здесь первым побывал пират Уильям Дэмпир. И наконец, в первой половине XIX века на новогвинейскую землю вступают французы – Исидор Дюперри и Брюни д'Антркасто.

Еще «крестный отец» Новой Гвинеи Иньиго Ортис де Ретес провозгласил в стране папуасов власть своего короля. Но лишь более трехсот лет спустя с побережья залива Хьюон начали свою колонизаторскую деятельность немцы, которых до этого никто просто не принимал в расчет. На побережье залива Хьюон поселились представители торговых фирм «Дёйче зеехандельсгезельшафт» и «Нейгвинеа компани». Один из ее уполномоченных открыл контору в Лаэ.