Черные лебеди. Новейшая история Большого театра - [2]

Владимир Мартынов:

— Большой театр долгое время был национальным символом. Он считался великим, потому что у него было великое прошлое. Сейчас он перестает быть даже брендом.

«После развала Советского Союза статус театра сильно упал, и сейчас он продолжает опускаться. Ведет все это к полнейшему нравственному развалу», — вторитМартынову режиссер Александр Белинский.

Александр Белинский:

— Да, появляется новая режиссура, но она — не что иное, как паразитизм. Сегодня в Большом нет достойных спектаклей, и все премьеры, о которых я слышал и которые видел, вызывают лишь скепсис.

Елена Драпеко:

— Приглашенные звезды, постановщики, по-моему, не создали ничего великого. Во всяком случае, я такого не видела. Большой театр — это витрина России. Конечно, все, что происходит в этом театре, это, так сказать, имидж нашей культуры. Но и родимые пятна точно такие, как у всей страны. Понимаете? Жажда больше заработать: меньше работать, а больше заработать. И жажда славы не для успеха у зрителя, а для того, чтобы можно было себя дороже продать.

Корреспондент:

— Противостоять такой линии администрации Большого театра отваживаются немногие. Один из таких смельчаков в театре — Николай Цискаридзе. За это его уже неоднократно пытались уволить, а после нападения на Филина дирекция театра вновь попыталась свести счеты с Цискаридзе, бросив на него тень подозрения. Вначале Анатолий Иксанов намекал, говоря, что виновного в нападении на Сергея Филина надо искать среди сотрудников, а потом вдруг заявил: «Уверен, что в таком зверстве Николай Цискаридзе принимать участие не мог».

Так Иксанов прокомментировал якобы многочисленные слухи о возможной причастности Николая Цискаридзе к нападению на Сергея Филина. Но до этого заявления таких слухов и не было, а вот потом новость разошлась по всем агентствам. И Цискаридзе даже пришлось объясняться со следователями.

«Нельзя доводить, чтобы сор из избы разносился по всей деревне, а прославленный премьер, верой и правдой много лет служивший театру, вдруг оказывался в нем изгоем», — возмутился даже всегда осторожный Олег Табаков.

Олег Табаков:

— Надо так руководить коллективом, чтобы подобные темы даже не возникали.

Корреспондент:

— За тринадцать лет руководства Анатолий Иксанов не смог справиться ни с одной из застарелых проблем театра. Наоборот, они только усугубились. Билетная мафия процветает, репертуар по большей части вызывает недоумение, хорошие голоса из провинции уезжают на Запад, минуя главные подмостки страны.

Осенью видные деятели культуры написали Президенту и попросили его наконец-то обратить внимание на проблемы Большого и уволить нынешнего директора театра господина Иксанова.

За более чем двухсоттридцатилетнюю историю Большой театр несколько раз сгорал дотла, выстоял две отечественные и одну гражданскую войны. В здание даже попадала бомба. Он пережил пару десятков правителей, бесчисленное множество директоров, видел в своих стенах и бездарей, и гениев, но теперь, если не вмешаться, театр окончательно погибнет и превратится из центра большого искусства в место грандиозных скандалов.

Ведущий:

— Впрочем, может быть, мы слишком строги к руководству Большого. Ну и что, что нет крупных удач, ну и что, что Большой со страниц культуры перекочевал на страницы скандальной хроники. Ведь задача театра, в том числе, нас развлекать, а Большой нас, безусловно, развлекает, если не громкими премьерами, то громкими скандалами. И с этим его руководство, конечно же, успешно справляется.

Глава первая. Как «уходили» титанов

Господин «Икс» взамен великого артиста

//- Владимир Васильев: «Меня могут уволить в любой момент» — //

— На работу как на праздник — сказано про вас?

— Про меня. Это вообще единственное спасение.

— Вы уже пять лет как директор Большого театра. Не жалеете, что взяли эту ношу на себя?

— Я никогда ни о чем не жалею. Разве только о том, что в молодости был слишком безапелляционен и оттого иногда излишне резок с людьми.

— В этой работе больше от рая или от ада?

— Я расцениваю директорскую работу как творчество, мне важно, чтобы этот элемент всегда был, что бы ни пришлось делать. А в творчестве всегда — счастье со слезами.

Каждый успех артистов, музыкантов, режиссеров театра — моя радость. Неудача — наоборот. Но есть и однообразность, которая раздражает. Потому что погружаешься в чиновничью трясину. На точках соприкосновения ада с раем что-то получается, здесь импульс.

Понимаю, что нельзя подолгу задерживаться ни в аду, ни в раю. В первом случае потонешь в отрицательных эмоциях, угробишь и дело, и себя, во втором — успокоишься, а спокойствие — гибель любого театра…

— … Есть планы уйти?

— Во-первых, меня в отличие от тех, кто работает по контракту, могут в любой момент уволить. Меня официально назначил председатель правительства, и он же волен снять. Или президент. И никакой суд не восстановит. Пока разногласий с моими начальниками у меня нет. Как будет дальше — не знаю, я не провидец. Во-вторых, я считаю, что любой руководитель любого ведомства должен быть сменяем. Чтобы дать возможность недовольным тобой людям как-то себя реализовать при другом начальнике..