Черные флаги - [25]

Куна наклонился. Две крысы, испуганные его движением, шмыгнули по сторонам. Он содрогнулся от отвращения, покачнулся и едва не упал.

Это привело его в чувство. Пав на колени возле тела девушки, осторожно подсунул руку ей под голову, поднялся и взяв на руки застывшее тело, наощупь выбрался с ними на двор.

Похоронил он её под кустом бузины в маленьком садике под окнами комнаты, в которой жила. При свете зарева пожаров, догоравших на рынке, засыпал могилу. Потом пешком отправился в сторону Бреды.

С той поры-уже четыре года-ни разу не был в Антверпене. В тот же год потерял отца и сам стал командовать “Зефиром”. Пережил и эту утрату; в приключениях, битвах и опасностях юноша стал мужчиной.

Время шло. Воспоминания стирались, бледнели и возвращались все реже, в каких-то особых ситуациях-как в тот день, когда сеньора Франческа де Визелла вдруг улыбнулась ему улыбкой Эльзы Ленген.

Глава VI

Кофры сеньоры де Визелла нашлись в каюте “Кастро верде” и были переправлены на “Зефир” под личным наблюдением шевалье де Бельмона.

Помимо этого шевалье де Бельмон привез с португальского корабля две колоды карт для раскладывания пасьянсов. Прекрасные, рисованные вручную французские карты с портретами королей-Давида, Александра, Цезаря и Карла Великого, и дам-Минервы, Юноны, Рашели и Юдифи.

Бельмон намеревался найти им лучшее применение, а именно-заинтересовать Мартена игрой в монте, что ему и удалось.

“Ибекс”,“Кастро верде” и “Зефир” медленно плыли, лавируя под ветер, то восточным галсом, то северо-западным, не встречая на своем пути ни одного судна. Солнце всходило где-то в стороне африканского берега, катилось по безоблачному небу и уходило за горизонт на западе, чтобы уступить место луне и звездам. Ночи и дни тянулись над океаном, похожие друг на друга как близнецы, а Мартен и Бельмон предавались азарту.

Счастье не улыбалось капитану “Зефира”. Преде чем они миновали острова Зеленого мыса, проиграл весь запас золота и большую часть своей доли в богатой добыче, какой после всех подсчетов оказался груз “Кастро верде”. К Канарским островам успел частично отыграться, но когда раззадоренный минутным везением удвоил ставку, потерял почти все. И в результате на траверзе мыса Сан Винсент шевалье де Бельмон стал состоятельным человеком, а у Мартена остался только “Зефир”, изящный пистолет да доля в предстоящих доходах от продажи груза.

Бельмон знал, что Мартен слишком любит свой корабль, чтобы на него играть; не принял бы игры на пистолет, который во-первых был слишком мелкой ставкой на фоне проигрыша, во-вторыхедва не подарком от него самого, и в третьих-как он думал-с самого начала приносил неудачу. Оставалась доля от продажи “Кастро верде”, но эту неизвестную ещё сумму Мартен предназначал на перевооружение “Зефира”.

Шевалье де Бельмон был расстроен. И даже почти искренне. Во всяком случае он предпочел бы, чтобы Ян хоть немного отыгрался. Не слишком, разумеется; лишь настолько, чтобы не возвращаться с пустыми руками. Но Мартен не хотел играть в кредит.

Тогда Бельмон припомнил о пленниках-о сеньоре де Визелла и её отце. По договоренности с капитаном Уайтом выкуп за этих двоих должен был достаться Мартену, в то время как Уайт должен был получить выкуп за Диего де Ибарру и Формозо да Лянча.

Ах, да-была там ещё та хорошенькая горничная, muj linde morenita. Она также досталась Мартену.“ — Душой и телом, — усмехнулся он. — Это приносит удачу!”

Решил, что если Мартен согласится сыграть на выкуп Хуана де Толосы и его дочери, то он, Бельмон, со своей стороны поставит на кон две тысячи гиней. И… — и что он проиграет! Исключительно в знак симпатии к капитану “Зефира”.

Но Мартен вдруг утратил интерес к игре. Заявил, что на Франческу играть не будет, даже если Бельмон поставит весь предыдущий выигрыш.

— Ты же не рассчитываешь на ещё больший выкуп за эту даму? — спросил шевалье, удивленный его отказом.

— Я вообще не рассчитываю на выкуп, — ответил Ян. — И не намерен его требовать.

— Так что же ты с ней сделаешь? С ними троими, — поправился тот. — Ведь через пару месяцев их будет трое: сеньор Хуан, его дочь и внук или внучка.

Мартен принужденно усмехнулся.

— Увидишь, — сказал он. — Скоро увидишь. Еще до того, как это произойдет. Может быть даже завтра.

Весь следующий день они плыли круто под ветер на восток, ни разу не меняя курса. Мартен почти не показывался на палубе, сдав командование Бельмону, которому выдал соответствующие указания. Только под вечер, когда как обычно “Ибекс” и “Зефир” приблизились к “Кастро верде”, вызвал к себе капитана Уайта и заперся с ним на полчаса в своей каюте.

Бельмону это совсем не понравилось; он даже несколько обеспокоился, хотя и не подозревал Мартена в каких-то злых намерениях. Полагал, что знал его уже насквозь и что Ян не способен был насильно добиваться возврата денег. К тому же для этого он не нуждался бы в помощи Уайта, имея под рукой всю команду. Но не намеревался ли тот избавиться от него каким-то более жестоким образом? Нет. Насколько шевалье де Бельмон разбирался в людях, Ян Мартен был не из таких. Тут речь не шла ни о проигрыш, ни о его персоне. Но в таком случае-о чем?