Чёрные деньги - [53]

- Но ваш муж был жив, - сказал Перлберг. - Что он сказал?

- Ничего.

- Но он должен был что-то сказать.

- Только то, что я не должна никого вызывать, - сказала она. - Еще он сказал, что рана несерьезная. Я поняла, что это не так, уже позднее.

- Как позднее?

- Я не знаю. Я была так расстроенна, и у нас не было часов. Я сидела и смотрела на него и увидела как жизнь уходит с его лица. Он не говорил со мной. Казалось, что он подвергся глубокому унижению. Когда я окончательно поняла, что он плох, я пошла к соседям и позвонила доктору Сильвестру. Она кивнула в сторону сидящего рядом с ней доктора.

- Почему вы не вызвали местного доктора?

- Я никого здесь не знаю.

- Почему не позвонили нам? - спросил Перлберг.

- Я боялась. Мой муж сказал, что для него это будет концом.

- Что он имел в виду?

- Я не знаю, но я боялась. Когда я позвонила, он тут же уехал.

Она закрыла лицо руками. Сильвестр убедил капитана закончить допрос и отпустить Джинни. Люди Перлберга сделали несколько снимков и соскребли кровь с паркета. Джинни осталась в большом гулком доме, а мы вместе с ней.

Она сказала, что хотела бы поехать домой к матери. Сильвестр сообщил ей о смерти матери. Казалось, она не поняла, потому что промолчала.

Я вызвался собрать некоторые ее вещи. Пока Сильвестр успокаивал ее в гостиной, я вошел в большую спальню на втором этаже. Кровать, являющаяся центром всего, была круглой, около девяти футов в диаметре. Я уже насмотрелся на эти королевских размеров кровати, похожие на алтари старых Богов. Кровать была не прибрана, и мятые простыни говорили о том, что здесь занимались любовью.

Чемоданы стояли на полу в шкафу под рядом пустых вешалок. Они были нераспакованными, за исключением тех, вещи из которых потребовались на ночь: ночная рубашка Джинни, щетка для волос, зубная щетка, косметика, бритва Мартеля, его пижама. Я быстро просмотрел его чемоданы. Большая часть его одежды была новой и хорошего качества, некоторые вещи с этикетками магазинов на Бонд-стрит. Помимо книги "Размышления" на французском, я не обнаружил ничего личного, и даже на этой книге на титульном листе не стояло фамилии.

Позднее, когда проезжали через бесконечные пригороды Монтевисты, я спросил Джинни, знала ли она, кем был ее муж. Сильвестр дал ей успокаивающего, и она сидела между нами, положив голову на его вытянутую руку. Потрясение от смерти Мартеля привело к тому, что она как бы впала в детство. Ее голос звучал полусонно:

- Он - Фрэнсис Мартель из Парижа, вы это знаете.

- Я думал, я знаю, Джинни. Но сегодня всплыло другое имя - Фелиц Сервантес.

- Я никогда не слышала об этом человеке.

- Вы встречали его, или он встречал вас на встрече членов кружка французского языка в доме профессора Таппинджера.

- Когда? Я бывала на дюжине таких встреч.

- Эта происходила семь лет назад в сентябре. Фрэнсис Мартель выступал там под именем Сервантес. Миссис Таппинджер узнала его фотографию.

- Могу я ее посмотреть?

Я перебрался в ряд с медленным движением и достал фото из кармана пиджака. Она взяла карточку. Затем какое-то время молчала. Мы оттеснили полуденное движение на трассе к левой стороне. Водители осуждающе посматривали: мы мешали движению.

- Это действительно Фрэнсис стоит у стены?

- Я почти уверен, что он. Вы его знали в те дни?

- Нет, а могла ли?

- Он вас знал. Он сказал своей домохозяйке, что он собирается однажды разбогатеть, вернуться и жениться на вас.

- Но это смешно.

- Не очень. Так это и произошло!

Сильвестр, молчавший всю дорогу, прорычал что-то на меня, вроде того, чтобы я заткнулся.

Джинни в задумчивости свесила голову над снимком.

- Если это Фрэнсис, что он делает с Кетчелами?

- Вы их знаете?

- Однажды встретила.

- Когда?

- В сентябре, семь лет назад. Мой отец взял меня на обед с ними. Это было как раз перед его смертью.

Сильвестр рычал на меня:

- Хватит этого, Арчер. Сейчас не время, чтобы рыться во взрывчатом материале.

- К сожалению, я имею только это время. - Я обратился к девушке: - Вы не возражаете продолжать беседовать со мной об этом?

- Нет, если это поможет. - Она ухитрилась выдавить болезненную улыбку.

- О'кей. Что-нибудь произошло во время этого обеда с Кетчелами?

- Ничего особенного. Мы что-то ели во дворике его коттеджа. Я пыталась заговорить с миссис Кетчел. Она местная девушка, как она сказала, но это было единственно общее между нами. Она сразу же возненавидела меня.

- Почему?

- Потому что я понравилась мистеру Кетчелу. Он хотел что-то сделать для меня, помочь с образованием и тому подобное.

Ее голос звучал безжизненно.

- Ваш отец знал об этом?

- Да, это и было целью обеда. Рой был очень наивен, пытаясь использовать кого-то. Он думал, что может использовать людей, и они помогут ему, а самому нечем было платить.

- Использовать для чего? - спросил я.

- Рой был должен Кетчелу деньги. Рой был хороший человек, но к тому времени он должен был всем. Я не могла ему помочь. Ничего не вышло бы хорошего, если бы был принят план Кетчела. Мистер Кетчел относится к разряду людей, которые берут все и ничего не дают. Я сказала об этом Рою.

- А что это был за план?