Чёрные деньги - [24]

- Так это было и с Роем Фэблоном?

- Не совсем. У него были свои проблемы. Я был гостем в его доме, и мне не следует говорить о них. Но сейчас мне кажется, это не имеет значения. - Он вздохнул. - Я слышал, как он сказал миссис Фэблон, что покончит с собой.

- Той же ночью?

- Одну или две до того. Я был приглашен на ужин, и они ссорились из-за денег. Она говорила ему, что не может больше давать денег, потому что у нее их больше нет.

- Для чего ему нужны были деньги?

- Проигрыши в карты. Он называл это "долгом чести". Он сказал, что, если он не заплатит долг, он вынужден будет покончить с собой.

- Джинни была там?

- Да, она все слышала. Мы оба слышали. Мистер и миссис Фэблон в этой ссоре дошли до такой стадии, когда уже не старались все скрыть. Каждый хотел привлечь нас на свою сторону.

- И кто выиграл?

- Никто. Оба потеряли.

Оркестр снова заиграл, и через проход я мог видеть всех танцующих в другой комнате. Большинство мелодий и большинство танцев были совершенно новыми в двадцатых и тридцатых годах. Все вместе производило впечатление вечеринки, длившейся слишком долго - пока и танцоры, и музыканты не вымотали себя настолько, что стали похожи на насекомых, которых высосал паук.

11

Элла Стром срезала угол танцевальной площадки и подошла к нашему столу.

- Я предупредила фотографа, мистер Арчер. Он ждет вас в конторе.

Это был худой человек, в мятом темном костюме, с копной шатенистых волос, выделяющейся тяжелой славянской челюстью и впечатлительными глазами под очками в роговой оправе. Элла представила его как Эрика Мальковского.

- Рад вас видеть, - сказал он, но рад он не был. Он неустанно смотрел в дверь мимо меня. - Я обещал жене пойти сегодня в "общество любителей кино". У нас сезонные билеты.

- Я возмещу ваши расходы.

- Дело не в этом. Мне неприятно огорчать ее.

- Но здесь дело может быть важнее.

- Не для меня, не так ли? - Он говорил со мной, но его жалоба была обращена к Элле. Я понял, что она заставила его сюда прийти. - В любом случае, как я уже сказал миссис Стром, у меня нет снимка мистера Мартеля. Я предложил однажды сделать, так как я всегда предлагаю всем другим гостям, но он отказался, категорически отказался.

- Он был груб с вами?

- Я не сказал бы, но он, безусловно, не хотел фотографироваться. Он что, выдающаяся личность или что-то в этом роде?

- Да, с вывертом.

Моя неразговорчивость рассердила его, и он слегка вспылил:

- Единственная причина, почему я это спрашиваю, - это то, что есть еще другие люди, интересующиеся его фотографией.

- Вы мне об этом не говорили, - недовольно пробормотала Элла.

- У меня еще не было возможности. Женщина пришла ко мне в студию в поселке как раз перед тем, как я пошел домой обедать. Когда я сказал ей, что у меня нет снимка, она предложила деньги за то, чтобы я пошел к нему в дом и сделал снимок. Я сказал ей, что без разрешения мистера Мартеля я фотографировать его не буду. Она почему-то возмутилась и выскочила из студии.

- Полагаю, она не назвала своего имени.

- Нет, но я могу ее описать. Рыжая, высокая, с импозантной фигурой. Возраст около тридцати. По правде говоря, мне кажется, я где-то ее встречал раньше.

- А где?

- Здесь в клубе.

- Я что-то такую не помню, - сказала Элла.

- Это было еще до вас, по крайней мере пять лет назад. - Мальковский скривил часть лица, будто смотрел сквозь видоискатель. - Мне помнится, я сделал один или два снимка этой женщины. Я даже уверен в этом.

- У вас они еще есть? - спросил я.

- Может быть. Но найти их будет трудно. Я храню досье текущего и предыдущего годов. Все старье засунуто в коробки и хранится в задней комнате.

Он взглянул на свои часы с ужасом.

- Я действительно сейчас должен идти. Жена убьет меня, если пропустит "Бунуэль". А клуб не платит мне за подобную работу. - Он бросил укоризненный взгляд в сторону Эллы, которая возвратилась к своей стойке.

- Я уплачу вам вдвойне за все время, которое потребуется.

- Это обойдется вам по семь долларов в час. Работа может занять всю ночь.

- Я понимаю.

- И нет никакой гарантии успеха. Может быть, это совершенно другая женщина. А если и та же, она могла изменить цвет волос. Та, которую я помню, была блондинка.

- Блондинки превращаются в рыжих постоянно. Расскажите мне о той, что вы помните.

- Она тогда была моложе, как вы понимаете, свеженькая, хорошенькая. Сейчас помню, что сделал несколько снимков. Ее муж чем-то возмущался, но она хотела сфотографироваться.

- А кто был ее муж?

- Старше ее, - ответил он. - Они жили в одном из домов здесь в течение двух недель.

- В каком году они здесь были?

- Я точно не помню - может быть, шесть, семь лет назад. Но если я найду эти снимки, я вам скажу. Обычно я ставлю дату на обороте.

К этому времени Мальковский уже созрел для работы. Перед отъездом в город он дал мне адрес и номер телефона студии. Я сказал, что позвоню через час или около того.

Я поблагодарил Эллу и пошел к стоянке за машиной. Порывистый ветер доносил хрустящий песок с гор. Эвкаплиптовые деревья при его порывах метались и склонялись, как безумные женщины. Ночной мрак, висевший над ними, придавал всей обстановке какой-то грозный вид. Меня беспокоил Гарри Гендрикс. Я думал о нем с тех пор, как обнаружил его машину на дороге около дома Мартеля. Гарри заслуживал беспокойства не более, чем та крыса, которую Мартель, как он говорит, убил. Тем не менее у меня было настоящее желание видеть его живым.