Черновой вариант - [16]
еврейское население Европы в концентрационные лагеря и в пункты уничтожения.
С неменьшей жестокостью нацисты перешли от геринговского “полного разрешения” к гитлеровскому “окончательному разрешению”. <...> По всей Европе, оккупированной немцами... душили евреев газами и уничтожали их трупы в печах...
К концу войны в Европе недоверчивых мир с чувством отвращения отвернулся от этого преступления - преступления, которое никогда не сможет быть полностью понято, полностью объяснено и должным образом отомщено. <...> Но это было еще не все, потому что нацисты...
влили расовый и религиозный яд в сознание... значительной части населения мира.
...слишком долго потоки клеветы из канализационных труб нацизма оскверняли многие источники человеческого вдохновения, а бациллы ненависти и нетерпимости отравляли их воды. Многие поколения будут нуждаться в нравственном и идейном оздоровлении [3, т. 2, с.854-855].
Г. ФАСТ:
Какое бы множество сил на протяжении европейской истории ни объединялось, чтобы использовать и поддержать антисемитизм, один факт следует твердо установить: антисемитизм в европейской диаспоре евреев был детищем и идеологией... [христианской] церкви, ...чувствительные христиане говорят: “...нельзя возлагать на церковь убийство нацистами шести миллионов евреев, ...церковь никогда не поддерживала этого”.
Гораздо хуже: церковь с самого своего начала организовала антисемитизм в новейшем религиозном оформлении, не пожалев усилий, чтобы привить его католическому населению, и дала его вместе с христианством германским язычникам - как будто для того, чтобы обеспечить многолетний выход болезненной страсти к крови и убийству, которая стала частью Германии так же, как Германия стала частью истории [27, с. 271-272].
М. ГОРЬКИЙ:
...иногда фанатизм делает человека героем, но гораздо чаще - зверем. Религия - в истинном смысле своем - должна бы явиться силою, связующей все человечество в единое целое - силою стремления к
совершенству. Но благодаря глупости и своекорыстию, люди религий Моисея, Христа и Магомета, признавая единого бога, позорно враждуют между собой [6, с. 17-18].
С. БЕРНФЕЛЬД:
В основе библейского иудаизма лежит глубокая религиозная и этическая идея. Ее исходная точка - единство человеческого рода [28, т. 8,с. 951].
Люди объединены, говорит иудаизм, общим Богом - всемогущим и справедливым. Человек - творение этого Бога, значит, жизнь и воля человека священны. Следовательно:
- человек свободен и ответствен за свои дела; свобода
совести и мысли - его права; обязанности его:
благородство желаний и нравственная чистота;
- насилие и война - греховны;
- цель общества - социальная справедливость, цель
личности - любовь к ближнему [28, т. 8, с. 951-967].
ГИЛЛЕЛЬ (еврейский богослов предхристианского времени):
Что тебе неприятно, того не делай ближнему, вот сущность всей Торы; все остальное - только комментарий... [28, т. 6, с. 502].
С. БЕРНФЕЛЬД:
...каждый человек может присоединиться к этому учению. Заповедь любви к человечеству несомненно распространяется и на не-евреев... Здесь ясно обнаруживается универсализм иудаизма [28, т. 8, с. 951].
На том фундаменте вознеслись две религии, под которыми и ныне пол-человечества: ислам (“коран” от древнееврейского “кара” - “читать священное”) и христианство.
З.КОСИДОВСКИЙ:
...первые приверженцы Иисуса не порывали с иудаизмом. Напротив, они тщательно соблюдали все правила моисеевой религии, посещали храмы и синагоги... <...> Лишь в одном они отличались... они верили, что предсказанный библейскими пророками мессия уже появился на земле в облике Иисуса Назорея [30, с. 32].
Рабовладельческий Рим на пороге христианства. Росли города, богатели дельцы, простонародье, разоряясь, теряло землю и хлеб и свободу, кровью рабов запекались поля - бич и меч, и бунтари, распятые вдоль дорог, по которым империя шагала под грохот низвергающихся языческих культов. Никакой прежний идол - городской ли, домашний, племенной, цезарь ли, подобострастно обожествленный, - ни один языческий бог не мог потягаться с ходом истории, никого не мог выдернуть из-под ее колес.
А рядом, в эллинистических городах империи, в Палестине, бунтом начиненной, в самом Риме единый иудейский Бог соблазнял беспомощных язычников и завидной живучестью верных Ему еврейских общин и обещанием царства справедливости на земле. “Мессианистские идеи иудеев и христиан встречали среди деклассированных социальных низов чрезвычайно благодатную почву” [3. КОСИДОВСКИЙ, 30, с. 243].
Многие обращались к иудаизму. Двери синагог, пишет Г. ФАСТ [27, с. 146], открылись даже тем, кто не обрезался, боясь импотенции (ходили и такие антисемитские слухи), - эти “полуевреи” вместе с евреями поклонялись единому Богу и, как знать, не маячил ли то конец извечной людской розни?..
Но еще приманчивей оказались евреи-христиане, братство их общежитии посреди земной муки и вечное блаженство за гробом - все наградой за одну только веру в Иисуса. Бесхлопотный путь, христианский апостол Павел заботливо устлал его непротивлением римской силе, библейской любовью и, рядом, враждой к евреям, отвергшим бога-Христа - потрафил
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Здесь - попытка разглядеть в истории корни ненависти, приведшей человечество к конвейерному убийству определённой его части, которое называют Катастрофой евреев, Холокостом, Шоа, а точнее всего по-гитлеровски: "Окончательным решением еврейского вопроса".Уникальное это явление, отдаляясь во времени, звучит всё глуше в сознании людей и всё выразительнее в кровавых вакханалиях XXI-го века.Глядишь, и по наущению какого-нибудь европейского профессора или полоумного азиатского вождя люди решат, что уничтожения евреев вообще не было, и развернётся новая гульба смерти, неистовей прежних, - решение совсем уж окончательное, не только для евреев, а всеобщее, полное.И показалось автору уместным сделать книжку, вот эту.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
Мужество и трусость, героизм и покорность странным образом переплетаются в характере еврейского народа, и этот мучительный парадокс оборачивается то одной, то другой своей стороной на разных этапах еврейской истории, вплоть до новейшей, с ее миллионами евреев, «шедших на бойню, как бараны», и сотнями тысяч, демонстрировавших безумную храбрость в боях великой войны. Как понять этот парадокс? Какие силы истории формировали его? Как может он влиять на судьбы нового еврейского государства? Обо всем этом размышляет известный историк антисемитизма Аб Мише (Анатолий Кардаш), автор книг «Черновой вариант», «У черного моря» и др., в своей новой работе, написанной в присущей ему взволнованной, узнаваемо-лиричной манере.
Предисловие и послесловие к книге Джека Майера "Храброе сердце Ирены Сендлер" (https://www.eksmo.ru/news/books/1583907/, http://lib.rus.ec/b/470235).
АБ МИШЕ (Анатолий Кардаш)Старая-старая песня«Окна» (Израиль), 5 и 12 апреля 2007 г.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.