— Бросайте жребий, — поспешно повторил кок.
— В шесть часов, — сказал Боб, смотря на него, — как раз время, стрянушенок. Лучше вам пойти и разбудить его заодно.
— Я не смею итти в таком виде, — сказал трепещущий кок.
— Ладно, ждите, — заметил Билль. — Если шкипер проспит прилив, вы знаете, что вам будет.
— Проводим его вниз, — сказал Тед. — Иди вперед, поваренок, мы заступимся за тебя.
Кок поблагодарил и в сопровождении других пошел вниз разговаривать со шкипером. Часы тикали на камине, и тяжелый храп раздавался с койки штурмана и из капитанской каюты. У дверей последней кок деликатно постучался; потом повернул ручку и заглянул внутрь.
Шкипер поднял свою тяжелою голову и, усевшись на постели со всклокоченными волосами, метнул на него молниеносный взгляд.
— Что вам надо? — заорал он.
— С вашего позволения, сэр… — начал кок.
С этими словами он открыл дверь, и глазам предстала вся легко-одетая толпа. Глаза шкипера расширились, и челюсть заплясала; из его пересохшей гортани вырывались нечленораздельные звуки; штурман, который тоже проснулся, привстал на своей конке II разносил их во всю за такую неделикатность.
— Вон, — прервал шкипер, к которому вернулся его голос.
— Мы пришли сказать вам, — вмешался Билль, — что…
— Вон, — снова заревел шкипер. — Как вы осмелились явиться в мою каюту да еще в таком виде!
— Все наши платья исчезли, и солдат вместе с ними, — сказал Билль.
— Чорт бы вас побрал, как вы его упустили? — вскричал шкипер в ярости. — Скорей наверх, Джордж, бегите на палубу, — кричал он штурману: — мы еще поймаем его. Выкатывайтесь, эй, вы, балетные танцовщицы!
Моряки в безмолвном негодовании повернулись и, подойдя к трапу, остановились в угрюмой нерешительности. Только что кок поставил ногу на ступеньку, как раздался голос шкипера, снова взывающий к штурману.
— Джордж! — сказал он странным голосом.
— Ну? — был ответ.
— Надеюсь, что вы не забылись до такой степени, чтобы играть со мною дурацкие шутки, — сказал шкипер сурово.
— Шутки? — повторил штурман, а заинтригованная команда побежала на палубу и подслушивала, разиня рот, у трапа. — Конечно, нет. Не хотите же вы сказать мне…
— Все мое платье исчезло, ни одной тряпки, — отвечал шкипер с отчаянием, а штурман вскочил с койки. — Я должен буду позаимствовать ваше. Если я поймаю этого проклятого…
— Весьма охотно, — сказал штурман с юречью, — только кто-то его уже позаимствовал. Вот что значит спать чересчур крепко.
Когда полчаса спустя «Тритон» застенчиво причалил к гавани, форма его команды вызвала строгую критику со стороны публики, собравшейся на набережной. В это самое время мистер Прайвэт Блисс, идя по большой дороге миль за десять оттуда, старался избрать себе новую карьеру, так как его настоящая профессия «потерпевшего крушение моряка» была чересчур рискована даже для его смелого воображения.
