Чернокожие - [10]

— Понравился ли вам портер, которым я вас угощал прошлой ночью? — спросил он у Боба, подчеркивая свои слова.

Боб поколебался и взглянул на свое блюдо.

— Нет, он был слабоват, — сказал он наконец.

— Ну, ребята, не буду вам мешать жрать, — сказал о горечью Прайвэт Блисс, направляясь к выходу.

— Вы нам не мешаете, — заметил весело Тед. — Я предложил бы вам кусочек, только…

— Только что? — спросил солдат.

— Приказание шкипера, — сказал Тед. — Он говорит, что мы не имеем права. Он говорит, что это значит помогать дезертиру, и мы нее получим по шесть месяцев.

— Но вы же помогаем мне, держа меня на судне, — сказал Прайвэт Блисс — а кроме того, я вовсе не желаю дезертировать.

— Мы не могли помочь вам забраться сюда, — возразил Билль — так говорит шкипер, но он говорит, что мы помогаем вам, если даем вам продовольствие.

— Ладно, значит, мне подыхать с голоду? — спросил пораженный ужасом мистер Блисс.

— Послушайте, — сказал Билль откровенно, — пойдите и поговорите со шкипером. С нами разговаривать не к чему. Пойдите и выясните это с ним.

Прайвэт Блисс поблагодарил его и вышел на палубу. Старый Томас стоял у колеса, и приятный стук ножей и вилок доносился через приоткрытый светлый люк каюты. Игнорируя старика, который махнул ему, отгоняя прочь, он приподнял крышку люка и просунул голову в каюту.

— Подите прочь, — заорал шкипер, застыв с ножом в кулаке при этом зрелище.

— Я желаю знать, где я могу получить мой обед, — заорал ему в ответ раздраженный мистер Блисс.

— Вам обед! — сказал шкипер с удивленным видом; — а я и не знал, что у вас есть обед.

Прайвэт Блисс убрал голову: выпрямившись, он немного стянул пояс и стал медленно прохаживаться взад и вперед по палубе. Потом направился к бочке с водой и долго пил, а через нас было получено великодушное извещение от шкипера, что он может получать сухарей, сколько ему угодно.

На этом однообразном меню Прайвэт Блисс прожил весь этот день и следующий, урвав ночью несколько часов тревожного сна на каком-то ящике.

Душевной бодрости его никак не могло увеличить известие о том, что Бистермут — гарнизонный город, и, чувствуя, что, не взирая на все его объяснения, с ним поступят, как с дезертиром, он решился дезертировать по-настоящему при первой возможности.

На третий день никто не обращал на него внимания, о его присутствии на борту почти позабыли, пока Боб, спустившись в бак, не поднял тревоги, спросив несколько взволнованно, что с ним сталось.

— Он на палубе, я полагаю, — сказал кок, набивавший трубку.

— Его там нет, — провозгласил Боб.

— Не бросился же он за борт! — воскликнул Билль, подскочив с места.

Терзаемые этим мучительным подозрением, они вышли на палубу и обыскали везде; Прайвэта Блисса нигде не было видно, и Тед, который стоял у руля, не слыхал никакого всплеска. Он исчез, как по волшебству; после долгих поисков, кок собрался с духом и, спустившись в каюту, сообщил шкиперу о своих опасениях.

— Вздор! — возразил резко капитан, — бьюсь об заклад, что я найду его.

Он вышел на палубу и принялся за поиски, сопровождаемый на почтительном расстоянии командой, по никаких следов мистера Блисса обнаружено не было. Тогда одна мысль, страшная мысль пронеслась в мозгу кока. Щеки его побледнели, и он беспомощно уставился на шкипера.

— Что такое? — заорал шкипер.

Кок, потерявший дар речи, поднял дрожащую руку и указал по направлению к камбузу. Шкипер бросился вперед и, подскочив к двери, поспешно распахнул ее.

Мистер Блисс, очевидно, уже кончил, хотя все еще лениво играл ножом и вилкой, точно не мог расстаться с ними. Наполовину пустая кастрюля с картофелем стояла на полу рядом с ним, а кость с небольшими обглодками мяса лежала между его ног на крышке от кастрюли, которая служила ему блюдом.

— Немного недоварено, кок, — сказал он сурово, встретив испуганный взгляд этой достойной особы.

— Чей обед он съел: для каюты или для команды? — завопил шкипер.

— Для каюты, — отвечал мистер Блисс, прежде чем кок мог вымолвить слово; — он мне показался повкуснее. Ну, а теперь нет ли у кого порядочной сигары?

Говоря это, он открыл другую дверь из камбуза и пошел своей дорогой. Они, было, бросились вслед за ним, но он обернулся и, подцепив вертел, взмахнул им над головой.

— Оставьте его, — сказал шкипер отрывисто, — оставьте его. Он ответит за то, что украл мой обед, когда я спущу его на берег. Кок, снеси обед команды в каюту. Потом поговорим.

Он исчез внизу, в то время как Прайвэт Блисс, все еще поглаживая свой вертел, неподвижно слушал длинное поношение из уст2 Билля, который называл это откровенной и честной оценкой его поведения.

— Это ваш последний обед на много дней, — заключил он злобно: — плохо вам придется, когда вас ссадят на берег.

Мистер Блисс улыбнулся и, пощелкав языком, попросил у него зубочистку.

— Вам она теперь не нужна, — убеждал он. — Теперь вы отправляйтесь вниз и принимайтесь за сухари, их там много. Бесполезно стоять здесь и выбрасывать массу скверных слов, от которых я отучился еще будучи четырех лет от роду.

Он набил трубку табаком, который предусмотрительно заимствовал у кока перед обедом, и, развалившись в небрежной позе на палубе, мирно покуривал с полузакрытыми глазами. Бриг был устойчив и солиден, горячий воздух нагонял дремоту, и с приятным сознанием, что никто не ударит его в этом положении, он уронил голову на грудь и погрузился в легкий сон.