Черное зеркало - [36]
Внезапно появилась какая-то неопределенная надежда на возрождение, на возможность как можно дольше протянуть это ностальгическое ощущение молодости… Захотелось еще и еще отдаваться так же бездумно и неистово, как это случилось сейчас, не слушая никаких отрезвляющих нашептываний оскорбленного рассудка, не обращая внимания на укоризненные доводы расхожих предубеждений… Она желала этого до бесконечности. До самой смерти…
Нина Леонидовна прекрасно сознавала всю легкомысленность этого поступка, всю бесперспективность своих надежд. Но ничего не могла с собой поделать.
Она находила для себя всевозможные оправдания, перебирая в памяти известные имена. И всемирно знаменитая покорительница молодых поклонников Элизабет Тэйлор, и более близкие примеры из окружающей жизни вселяли в ее душу некоторую долю здорового оптимизма…
И вот сегодня, несмотря на отвратительную погоду, не слушая резонных доводов разума и заботливого Сергея Сергеевича, отговорившись необходимостью отдать последнюю дань памяти «бедненькой Лорочки», она увязалась за Игорем…
И лишь в ту минуту, когда тот ушел в кладбищенскую контору для оформления каких-то бумаг, а Нина Леонидовна, оставшись одна, решила зайти в церковь… Она очнулась.
Внутри пахло ладаном и царила торжественная тишина. Лишь кое-где возле икон, озаряемых рубиновым светом теплящихся лампад, изредка слышался нестройный шепот просящих о заступничестве или о прощении за неизбежные житейские проступки. Свечи в паникадилах дрожали какими-то таинственными, словно спустившимися с небес мерцающими огоньками. И в сумеречном свете тускло и загадочно сияла темная позолота старинной церковной утвари.
Из стоящего в тесном приделе скромно украшенного гроба виднелось умиротворенное восковое лицо какого-то иссушенного старичка. Немногочисленная родня в темных одеждах терпеливо дожидалась священника. Слез не было.
Нина Леонидовна огляделась и невольно как-то ссутулилась, сжалась, словно застигнутая врасплох. Лики на иконах строго и осуждающе глядели на нее. Она старалась не смотреть по сторонам, но, куда бы ни поворачивала она свою голову, всюду натыкалась на их заглядывающие в самую душу очи…
Не поднимая глаз, она робко прошмыгнула к киоску; купила свечку и, затеплив ее от другой, уже догорающей, укрепила напротив бронзового распятия. Затем перекрестилась и, низко склонясь в поклоне, тихо прошептала заупокойную молитву.
Отойдя в сторону, она случайно взглянула на группу прихожан и вдруг среди них ясно различила обращенные на нее глаза Ларисы…
— Погасла свечечка-то… — раздался сзади скрипучий старушечий голос.
Нина Леонидовна обернулась. Ее поминальная свечка, только что мигавшая трепетным огоньком, теперь одиноко стояла перед распятием, с черной закорючкой наверху и словно ослепшая…
И вот теперь, стоя у края вырытой могилы, на холодном пронизывающем воздухе, орошенная водяной пылью, которая, смешиваясь со щедро наложенной пудрой, крупными каплями стекала с ее лица, она тихо шептала про себя:
— Грех-то, грех-то какой!.. Что же я натворила!.. Господи Боже мой, какой грех!..
Игорь стоял поодаль. Курил и время от времени искоса бросал критически оценивающий взгляд на свою неожиданную любовницу.
Полная пожилая женщина, которой, кажется, уже далеко за шестьдесят (какой-то запредельно фантастический возраст), в допотопном совдеповском пальтишке — заурядное пятно неопределенно-серого фона городской толпы, из каких обычно состоят очереди в продуктовых магазинах и почтовых отделениях в пенсионные дни…
«Сподобился…» — неприязненно думал он.
Поздно ночью, чуть ли не под утро, его, до предела измочаленного сначала поминальным гуляньем, затем возобновленным общением с милицией, доведенного до белого каления бесконечными вопросами и недвусмысленными намеками, наконец выпустили из отделения, приказав строго-настрого никуда ни на минуту не отлучаться из города. Игорь огрызнулся, заметив, что однажды он уже слышал нечто подобное и даже подписывал что-то в этом роде. Ему, в свою очередь, предложили слегка остыть и не возникать, если он намеревается провести остаток ночи в своей постели. Игорь подумал немного и счел за лучшее внять предложенным рекомендациям, благодаря чему через некоторое время уже находился дома…
Затем уселся перед зеркалом и, уставившись в его темную, изредка слегка мерцающую глубину, пытался понять хоть что-нибудь. Но равнодушная стекляшка молчала и позволяла лишь вволю лицезреть бледное отражение собственной физиономии.
В этом положении, сидя на стуле и облокотившись на столешницу перед таинственной зеркальной плоскостью, Игорь и заснул.
Что-то виделось ему во сне. Что-то открывалось, до сих пор неизвестное. Но что именно, никак нельзя было уловить…
Его разбудил звонок в дверь.
Пришла Нина Леонидовна и рьяно принялась за уборку его квартиры. Включившись в работу, Игорь несколько отвлекся от мрачных мыслей и воспоминаний прошедшей ночи. Тем более что ему как-то приятно было наблюдать, как пышная соседка суетилась на кухне, бесконечно вертясь перед его глазами и словно нарочно выпячивая свои округлые, манящие дотронуться до них формы. Линии спины, бедер, пышной груди плавно перетекали одна в другую, округлости перекатывались и настойчиво стремились вырваться наружу из-под стягивающего их тесного халата…
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
Ирония, парадокс и фантасмагория отличают повести Владимира Бацалева от привычных произведений криминального жанра. Освоить их в привычной технике читательского потребления не так-то просто. Горе-сыщики и горе-преступники сталкиваются в самых невероятных ситуациях, продиктованных бредовой действительностью, в которой почти не осталось места для нормальной жизни.«Долина царей» — так называется похоронное бюро, одного из владельцев которого однажды обнаруживают мертвым. Главного героя повести, журналиста, нанимают для расследования этого загадочного убийства.
В руки «черного археолога» Ильи Потехина после нелегальных раскопок попадают древние магические «Предметы Влияния» — кинжал, перстень и браслет, некогда принадлежавшие исмаилитскому вождю Хасану ас-Сабаху, основателю секты убийц-хашишидов («пожирателей гашиша»). Илья надеется выгодно продать найденное, но ценой сокровищ становятся жизни многих людей, а Петербург превращается в место кровавой схватки между арабами-хашишинами, их врагами — потомками рыцарей Тамплиеров и питерскими бандитами за право обладания реликвиями секты.
В книгу Геннадия Паркина вошли остросюжетные боевики «Уран для Хусейна», «Подворотня вечности» и «Пятая пуля». Все три повести — это истории из жизни людей, волею обстоятельств преступивших закон. И хотя героев Паркина с точки зрения обыденной морали трудно назвать «положительными», их изобретательность и подкупающее жизнелюбие привлекут читателя, а умело закрученный сюжет, выразительный язык и психологическая достоверность не позволят ослабить внимание до самой последней страницы.Если ты не бандит, не дипломат и не контрабандист, то переправить за границу огромное дедово наследство тебе будет не просто.
Герой романа Владимира Угрюмова, начинающий предприниматель, взял за правило сторониться в своем деле любого криминала. Однако обстоятельства сложились так, что он невольно затронул интересы мощного наркосиндиката и, чтобы сохранить собственную жизнь, вынужден стать наемным убийцей. С этих пор странные видения преследуют его — герою кажется, что он орел, боевая птица, неумолимо преследующая свои жертвы…Главного героя романа разыскивает могущественный наркосиндикат. Разыскивает, чтобы убить. Желая выйти на хозяев синдиката, герой через подставных лиц предлагает наркодельцам свои услуги в качестве киллера.