Черное зеркало - [31]
— Мы тоже не пошли, — обрадовалась Нина Леонидовна. — Ну их всех!.. Никому верить нельзя… Мы с Сергеем Сергеевичем в лесопарк ездили…
«Врет, — с каким-то тайным удовольствием подумал Игорь, услышав последние слова диалога. — Все уши своими коммуняками прожужжала…»
Он прошел на кухню. Из комнаты доносились оживленные голоса. О Ларисе больше никто не заикался. Отдав дань памяти безвременно усопшей, все переключились на текущие мирские проблемы. И поминки постепенно принимали характер заурядной пьянки.
Виктор Максимович клевал носом за столом, старики бубнили о каких-то льготах и пенсиях, а молодое поколение, определившись в своих взаимных симпатиях, постепенно накачивалось. Один Юрик скучно слонялся по квартире, время от времени что-то выхватывая со стола и косясь на многочисленные бутылки…
На первый взгляд не было ничего необычного в окружающей обстановке. Но тем не менее Игорю было не по себе. Что-то на краткий миг задержало его взгляд своей неправильностью, неосознанным, едва заметным несоответствием. Встревожило каким-то неуловимым намеком… И началось это еще днем, с церемонии прощания в крематории. Но что это было конкретно, Игорь не мог вспомнить, как ни пытался выудить этот мимолетный кадр, мгновенно провалившийся в самую глубину подсознательной памяти.
Те, кто сейчас находился в квартире, особых подозрений не вызывали. И менее всех — совершенно пьяный Виктор Максимович…
На кухне появилась Марина.
— А ты чего тут уединился? — удивилась она.
— Да так… А что?
Марина подошла к столу, словно что-то отыскивая. Игорь отодвинулся к окну и, внимательно наблюдая за проемом двери, почти беззвучно, одними губами произнес:
— Давненько, Маришка, мы с тобой не оттягивались…
— Тише! — сунув голову в холодильник, зашептала она. — Я бы с радостью тебя утешила… Да сам понимаешь, Лешка без жены голодает. Я от него — ни на шаг…
— Что тут за секреты! — зарокотало вдруг.
Барин, сильно покачиваясь, показался в проеме двери и шагнул на кухню:
— А ну марш отсюда!
Он шлепнул Марину по пышной, распирающей юбку заднице.
— Я за фантой! — пискнула она и мгновенно ретировалась.
— Знаю я ваши фанты-финты!.. Игорек, не майся. Пошли водку пить! Плесень сейчас уматывает.
Игорь вошел в комнату. Старики покидали квартиру. За ними заторопилась и мать Игоря.
Барин подозвал Юрика:
— Не в службу, а в дружбу. Развези по домам этих старпёров, чтобы им в метро не толкаться. И возвращайся.
Нина Леонидовна подошла к Игорю. Заглянула в глаза, дотронулась до руки…
— Я приду завтра. Помогу вам посуду вымыть. До свидания, Игорь. Не расстраивайтесь…
Галина Николаевна лукаво подмигнула и помахала ручкой…
Дверь за стариками закрылась.
— А теперь — гудим! — провозгласил Барин. — Наливай!..
Достали затихаренные для узкого круга пузыри, бросили в мойку ставшие уже ненужными приборы и продолжили пиршество, не следя за тостами и закусывая подвернувшимся под руку. Затем последовало предложение врубить музыку.
— На поминках нельзя!.. — заикнулась было одна из девиц. Но ее быстро убедили в том, что с годами традиции претерпевают изменения.
В итоге дело дошло и до танцев…
Барин захапал свою собственность. Серега вытащил из темного угла грудастую блондинку. Иришка, размахивая руками и что-то мыча под нос, дергалась в одиночестве. Петька с Эдичкой рассматривали какие-то картинки…
Ничего не оставалось, как подойти к Тане.
Какая-то на первый взгляд бесформенная, тумбообразная, в глухом темно-коричневом платье, Таня казалась безнадежно асексуальной. Но когда Игорь из вежливости пригласил ее и положил руку на четко очерченную выпуклость чуть ниже пояса, то почувствовал тепло тугой женской плоти, перекатывавшейся под его ладонью в медленном ритме танца. Его опьянил дурманящий аромат мягких, шелковистых волос, легко скользнувших по лицу. И своей внезапно затрепетавшей грудью он почувствовал упругое прикосновение ее груди…
Он коснулся губами краешка ее мягкого рта. Таня чуть отстранилась, полускрытым в ресницах мерцающим взором посмотрела в его глаза…
Он вжался в ее оказавшееся таким желанным, бьющимся в нетерпеливой дрожи пышное тело. Покачиваясь в танце, он чувствовал, как горячие волны набегают одна на другую, как жаркое дыхание соединяет их пьющие друг друга губы и как судорожно пробегающий по зубам влажный кончик языка трепещет, доводя его до высшей, критической точки возбуждения…
Внезапно интимную обстановку взорвали гнусавые, с каким-то завыванием вопли.
Всех как заклинило. Взгляды устремились к обеденному столу, за которым в пьяном непотребстве, с закрытыми глазами раскачивался на стуле Виктор Максимович и, дирижируя себе пустым фужером, издавал противные звуки.
— Ну-ка, встань, приятель! — потряс его за плечо Петька.
Но мужик закапризничал, начал вырываться, нечленораздельно ругаясь и отпихиваясь.
Серега подскочил к нему, схватил за воротник и резко выдернул из-за стола.
Мужик затрепыхался, замотал руками, как тряпичная кукла, и дико захлопал глазами.
— Что делать с этим козлом?! — злобно тряся обмякшего Виктора Максимовича, прошипел Серега. — На лестницу вышвырнуть?..
Барин подошел ближе.
— Гость все-таки… Как-то негуманно… — неуверенно сказал он. — Дать ему стопаря, что ли?.. Пусть отрубится и в прихожей полежит, пока не проспится…
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…
На озере рыбачат два друга. На пляже развлекается молодежь. Семья с маленькими детьми едет на машине в отпуск. На первый взгляд, эти люди не связаны друг с другом. Но… Каждый из них совершает маленькую ошибку. Судьба, а может, и рок, сводит героев в одно место, в одно и то же время… И вот уже один погибает, другие переживают смертельный ужас, а третий – на пороге безумия из-за сжигающего его душу чувства вины.
Главные старты четырехлетия уже не за горами и всё, к чему стремился Дима, совсем скоро может стать реальностью. Но что, если на пути к желанному олимпийскому золоту встанет не только фанатка или семейство Аргадиян? Пути героев в последний раз сойдутся вновь, чтобы навсегда разойтись.
Журналист Бен Вайднер зашел к своей новой знакомой и обнаружил, что она убита. Молодую женщину утопили в ванне на глазах ее семилетнего сына. На стене в ванной журналист прочел надпись: «Вас будут окружать мертвые» – предсказание, которое он услышал от ясновидящего. Бен сразу же попал под подозрение. Он отчаянно пытается доказать свою непричастность к страшному преступлению. Но тут происходит новое убийство, а улики опять указывают на Бена Вайднера…
В самые невероятные ситуации попадает герой романа Алексея Рыбина, занимающийся запретным промыслом военных трофеев, погребенных на местах боев в лесных чащобах под Петербургом. Волею обстоятельств он встает поперек дороги беспощадной и хорошо законспирированной банды, главарь которой издавна связан с всесильным КГБ — ФСК — ФСБ. Казалось бы, борьба безнадежна, исход ее предрешен, но трофейщик и его друзья все же вступают в неравный бой…
В руки «черного археолога» Ильи Потехина после нелегальных раскопок попадают древние магические «Предметы Влияния» — кинжал, перстень и браслет, некогда принадлежавшие исмаилитскому вождю Хасану ас-Сабаху, основателю секты убийц-хашишидов («пожирателей гашиша»). Илья надеется выгодно продать найденное, но ценой сокровищ становятся жизни многих людей, а Петербург превращается в место кровавой схватки между арабами-хашишинами, их врагами — потомками рыцарей Тамплиеров и питерскими бандитами за право обладания реликвиями секты.
В книгу Геннадия Паркина вошли остросюжетные боевики «Уран для Хусейна», «Подворотня вечности» и «Пятая пуля». Все три повести — это истории из жизни людей, волею обстоятельств преступивших закон. И хотя героев Паркина с точки зрения обыденной морали трудно назвать «положительными», их изобретательность и подкупающее жизнелюбие привлекут читателя, а умело закрученный сюжет, выразительный язык и психологическая достоверность не позволят ослабить внимание до самой последней страницы.Если ты не бандит, не дипломат и не контрабандист, то переправить за границу огромное дедово наследство тебе будет не просто.
Герой романа Владимира Угрюмова, начинающий предприниматель, взял за правило сторониться в своем деле любого криминала. Однако обстоятельства сложились так, что он невольно затронул интересы мощного наркосиндиката и, чтобы сохранить собственную жизнь, вынужден стать наемным убийцей. С этих пор странные видения преследуют его — герою кажется, что он орел, боевая птица, неумолимо преследующая свои жертвы…Главного героя романа разыскивает могущественный наркосиндикат. Разыскивает, чтобы убить. Желая выйти на хозяев синдиката, герой через подставных лиц предлагает наркодельцам свои услуги в качестве киллера.