Чёрное зеркало - [5]
Наталья всплакнула.
- Умирать-то ей все же дико, Васек.
- Как это дико? А что такое умирать? Просто ее станет нету, и все, но, может, наоборот, нас станет нету, а она будет. Чего думать о смерти-то, если она загадка? Дуры вы, дуры у меня. И всю жизнь были дуры, за что и любил вас.
Екатеринушка вздохнула на постели.
- Все время нас с Наташкой за дур считал, - обиженно надула она старые умирающие губки. - Какие мы дуры...
- У нас только Митя один дурак, - вмешалась вдруг Наталья. - Да муж мой, через год пропал... А больше у нас никого и не было. Ты подумай, Катя, глубоко подумай, - обратилась она к сестре. - Мы ведь тебя не неволим. Сама решай. В случае твоего отказа если растянем, то, может быть, вместе и помрем. У Василька вон инфаркт уже был. Один Митяй останется - жалко его, но его ничем не исправишь, даже если мы останемся.
На этом семейный совет полюбовно закончился. Утром все встали какие-то бодрые. Старушка Катерина Петровна стала даже ходить. Но все обдумывала и, думая, шевелила губами.
К вечеру, лежа, вдруг спросила:
- А как же Никифор?
- Что Никифор? - испугался Василек.
- Он мне умирать не велит, - прошептала старушка.
- Да ты бредишь, что ли, Катя? - прервала ее Наталья, уронив кастрюлю. Какой повелитель нашелся!
- Дай я с ним поговорю.
- Как хочешь, Катя, мы тебя не неволим. Смотри сама, - заплакала Наталья.
Привели Никифора. Глаза младенца вдруг словно обезумели. Но это на мгновение. Наталья дала ему конфетку. Никифор съел.
- Будя, будя, - проговорил он со слюной.
И потом опять глаза его обезумели, словно он увидел такое, что взрослые не могут увидеть никогда. А если раньше когда-нибудь и видели, то навсегда забыли - словно слизнул кто-то невидимый из памяти. Но это длилось у Никифора мгновение.
Катерина смотрела на него.
- Одобряет, - вдруг улыбнулась она и рассмеялась шелковым, неслышным почти смехом.
Вечер захватила тьма. Колдун-наблюдатель Козьма внезапно исчез. Наутро Екатерина Петровна в твердом уме и памяти, но робко проговорила, зарывшись в постель:
- Я согласная.
Виден был только ее нос, высовывающийся из-под одеяла. Василек и Наталья заплакали. Но надо было готовиться к церемонии.
- Вам невмоготу, но и мне невмоготу на этом свете, - шептала только Катерина Петровна.
После такого решения она вдруг набралась сил и, покачиваясь, волосы разметаны, заходила по комнате.
- Ты хоть причешись, - укоряла ее Наталья Петровна. - Не на пляже ведь будешь лежать, а в гробу.
Катерина Петровна хихикнула.
Один Митя смотрел на все это, отупев.
- Ежели она сама желает, то и я не возражаю, - разводил он руками, - мне горшки тоже надоело выносить и промывать.
- Ты только помалкивай, - поучал его Василек. - Видишь, люди кругом ненормальные стали. Глядишь, и освистят нас, если что...
- Она-то согласная помереть, но сможет ли, - жаловалась Наталья. - Хорошо бы до опускания в землю померла. По ходу.
Начались приготовления. А Екатерине Петровне стало что-то в мире этом казаться. То у сестры Натальи Петровны голова не та, точно ее заменили другой, страшной, то вообще люди на улице пустыми ей видятся (как присядет Екатеринушка у окошечка), словно надуманными, то один раз взглянула во двор брат-дедок Василек за столом сидит без ушей. То вдруг голоса из мира пропали, ни звука ниоткуда не раздается, будто мир беззвучен и тих, как мышь.
Старушка решила, что это ободряющие признаки.
Наступил заветный день.
- Сегодня в девять утра ты умерла, Екатеринушка, - ласково сказал дед Василий. - Лежи себе неподвижно на кровати и считай, что ты мертвая. Наталья уже побежала к врачу, Михаилу Семеновичу, - сообщить.
Старушка всхлипнула и мирно согласилась.
- Не шевелись только, Катя, Христом-Богом прошу, - засуетился Василек. Ведь скандал будет. Еще прибьют и тебя и меня. Зачем тебе это?
- Я согласная, - прошептала тихо старушка.
- А я за Почкаревыми сбегаю. Пусть соседи видят, - и Василек двинулся к двери.
- А где Митька? - еле выдохнула старушка.
Василек разозлился:
- Да ты померла, Катя, пойми ты это. Уже девять часов пять минут. При чем тут Митька? Он сбег от страху и дурости.
- Поняла, поняла, Василий.
- Гляди, какая ты желтая. Покойница на веки вечные.
И Василек хлопнул дверью.
Скоро пришли супруги Почкаревы, просто так, взглянуть. Старушка не храпела, не двигалась, не шипела.
- Тяжело видеть все это, - проговорил Почкарев и тут же исчез.
Почкарева же нет - подошла поближе, внимательно заглянула в лицо Катеринино. Дедок даже испугался и от страха прыгнул в сторону.
- Царствие ей небесное, - задумчиво покачала головой Почкарева. - Старушка невинная, беззлобная была!
- Она уж теперь в раю! - из угла выкрикнул Василек.
- Это не нам решать, - сурово ответила Почкарева и вышла.
- Ну, что? - тихо-тихо спросила Екатеринушка исчезающими бледными губами.
Василек подскочил к ней.
- Спи, спи, Екатерина, - умильным голосом проурчал он. - Спи себе спокойно. Никто тебе не мешает.
Через час пришла Наталья. Отозвала в коридоре Василька.
- Ну, Вася, - зашептала она, - Михаил Семенович так и выпалил: "Да она уж давно должна помереть. Сколько можно". Но для порядку сестру пришлют, чтоб удостоверить смерть, тогда и справку подпишет.
Смешные «спиртосодержащие» истории от профессионалов, любителей и жертв третьей русской беды. В сборник вошли рассказы Владимира Лорченкова, Юрия Мамлеева, Владимира Гуги, Андрея Мигачева, Глеба Сташкова, Натальи Рубановой, Ильи Веткина, Александра Егорова, Юлии Крешихиной, Александра Кудрявцева, Павла Рудича, Василия Трескова, Сергея Рябухина, Максима Малявина, Михаила Савинова, Андрея Бычкова и Дмитрия Горчева.
Комментарий автора к роману "Шатуны":Этот роман, написанный в далекие 60-ые годы, в годы метафизического отчаяния, может быть понят на двух уровнях. Первый уровень: эта книга описывает ад, причем современный ад, ад на планете Земля без всяких прикрас. Известный американский писатель, профессор Корнельского университета Джеймс МакКонки писал об этот романе: "…земля превратилась в ад без осознания людьми, что такая трансформация имела место".Второй уровень — изображение некоторых людей, которые хотят проникнуть в духовные сферы, куда человеку нет доступа, проникнуть в Великое Неизвестное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы.Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека.Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана и ней как грязь.
Роман Юрия Мамлеева «После конца» – современная антиутопия, посвященная антропологической катастрофе, постигшей человечество будущего. Люди дружно мутируют в некий вид, уже не несущий человеческие черты.Все в этом фантастическом безумном мире доведено до абсурда, и как тень увеличивается от удаления света, так и его герои приобретают фантасмагорические черты. Несмотря на это, они, эти герои, очень живучи и, проникнув в сознание, там пускают корни и остаются жить, как символы и вехи, обозначающие Путеводные Знаки на дороге судьбы, опускающейся в бездну.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы.Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека.Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.