Черное Таро - [34]

— Плевать, — сказал Корсаков, — какой есть — такой есть. Где этот Михаил Максимович? — ему показалось, что бутылки в карманах изрядно потяжелели и захотелось поскорее от них избавиться.

— Вон там, на той стороне, — Леня показал рукой в сторону скверика, — пойдем быстрее, а то он уже извелся весь.

— Мне бы его проблемы, — пробормотал Корсаков.

Въехав двумя колесами на тротуар под фонарем стоял шестисотый «мерин», чуть поодаль мок под дождем джип охраны. Из джипа им наперерез выскочили двое парней в темных костюмах, привычно прохлопали одежду на предмет оружия. Леня пытался возмущаться, мол, только что с вами приехал, но пришлось подчиниться. Да парни и не спрашивали разрешения — обыскали молча и быстро. В «Мерседесе» опустилось тонированное стекло, из полумрака салона показалось лицо с глазами навыкате, крючковатым носом и эспаньолкой.

— Добрый вечер, Игорь э-э… Алексеевич, — голос у банкира был тихий и изнеможенный, словно он только что сказал длинную речь и голосовые связки отказывались издавать более громкие звуки, — позвольте посмотреть на товар.

Корсаков достал из кармана бутылку и шагнул было к машине, но охранник остановил его, взял из руки бутылку и, осмотрев, передал в салон. Тонированное стекло поднялось, отгораживая банкира от ночной сырости. Игорь хмыкнул и закурил. Леня топтался рядом, пытаясь выспросить, откуда у Корсакова такой коньяк.

— Леня, не мельтеши, — наконец сказал Игорь, — тебе какая разница? Меньше знаешь — лучше спишь. И дольше живешь, кстати, — добавил он, вспомнив лежавшее в особняке тело Трофимыча.

Стекло в «Мерседесе» вновь поползло вниз.

— Господа, присаживайтесь, — сказал банкир, едва шевеля губами.

Из— за спины Игоря выскочил охранник, распахнул перед ним дверцу. Чуть пригнувшись, Корсаков и Шестоперов вошли в салон, устроились напротив банкира. Мягко хлопнула дверца.

— Анатолий, будьте любезны, поезжайте на набережную, — чуть слышно сказал Михаил Максимович. Бутылка с коньяком покоилась на сиденье подле него.

«Мерседес» тронулся с места, развернулся на Арбатской площади и покатил вниз по бульвару. Кроме банкира в салоне находилась дама лет двадцати в струящемся по телу черном платье с блестками, с тонким нервным лицом. Высокая прическа почти касалась крыши салона, скромная нитка черного жемчуга обвивала стройную шею спускаясь к вырезу глубокого декольте. В салоне витал тонкий аромат духов и дорогих сигар.

— Виски? — предложил Михаил Максимович, обращаясь к Игорю.

— Если не затруднит, — принимая его тон, сказал Корсаков.

— Дорогая, будь любезна.

Дама привычно открыла бар, наполнила на треть хрустальный бокал и не глядя протянула Корсакову, одновременно закрывая бар. Ах ты стерва — Игорь залпом выпил виски и вернул бокал.

— Не будете так любезны повторить?

Дама, приподняв в недоумении бровь, взглянула на Михаила Максимовича. Тот прикрыл глаза, подтверждая просьбу Корсакова. Леня, видимо ожидавший, что виски предложат и ему, демонстративно отвернулся к окну.

Миновав храм Христа Спасителя, «Мерседес» проплыл Пречистенской набережной, выехал на Кремлевскую и остановился. Джип встал чуть позади, четверо охранников вышли из него и заняли места по периметру «Мерседеса».

— Ну, что ж, Игорь э-э… Алексеевич, — сказал банкир, словно с трудом вспоминая, как Корсакова зовут, — визуальный осмотр меня удовлетворил. Думаю, что после проведения химического анализа можно будет поговорить о цене. Анализ займет…

— Михаил э-э… Максимович, — прервал его Корсаков, — я прекрасно понимаю, что пытаться вас обмануть — себе дороже. К тому же время у меня сильно ограничено. Поэтому я предлагаю заключить сделку немедленно. Поскольку вы являетесь несомненным знатоком подобных напитков, могу предложить вам провести экспресс-анализ, призвав на помощь ваше обоняние и вкусовые ощущения, — он полез в карман, вытащил пустую бутылку и протянул ее банкиру.

Тот взял ее, включил в салоне свет и, увидев, что на дне бутылки сохранилось немного коньяка, выпучил глаза.

— Вы что, пили этот коньяк?

— Да, с местным участковым засадили по стакану, — небрежно сказал Корсаков, — ничего, приятная вещица. Под орешки хорошо пошел, лимончика, правда не хватало.

Михаил Максимович, прижав руку к сердцу, глубоко вздохнул и, продолжая пялиться на него, осуждающе покачал головой. Шестоперов хрюкнул. Корсаков покосился на Леню и увидел, что тот едва сдерживает смех.

— Дорогая, — обратился банкир к даме, — ты не оставишь нас на минутку?

— Миксик, там же дождь, — сказала дама, надменно вскинув подбородок, — я лучше здесь посижу.

— Пошла вон, — рявкнул Михаил Максимович, наливаясь кровью.

Зашипев, как обозленная кошка, дама выскочила из автомобиля. Проводив ее взглядом и подняв стекло, отделявшее салон от водителя, Михаил Максимович подался вперед.

— Игорь, ты что, серьезно что ли высосал бутылку этого коньяка? — спросил он, видимо вспомнив что они с Корсаковым знакомы и переходя на «ты».

— Какие шутки, Миша, — Корсаков развел руками, — выпили, закусили. Все как у людей. Помнишь песню: выпил с участковым и гляжу — лето…

— Ты хоть знаешь, что содержимое этой бутылки сравнимо по цене вот с этой тачкой? — банкир похлопал ладонью по сиденью.