Чёрное солнце - [15]

И учиться всему этому у кого угодно, только не у меня?

Помедлив в ответ на моё ошарашенное молчание, Блэк сделал широкий жест рукой.

Создавалось впечатление, что он мог сказать больше, но не сказал.

Уставившись на меня, Блэк выглядел почти потерянным, когда я ничего не сказала и не отвернулась от него.

Однако он не сдал назад и не смягчился. Он просто стоял там, пристально глядя мне в лицо и присматриваясь к моей реакции.

Затем, когда я так ничего и не сказала, Блэк снова нахмурился.

— Я несколько бл*дских недель ждал, когда ты найдёшь на меня время, док! Я неделями ждал, когда ты выделишь для меня время! Ты, бл*дь, этого не сделала! Я дал тебе все пространство и время, какое только мог! Я дал тебе свободу спать, свободу работать, свободу общаться, свободу учиться, свободу от секса… я освободил девяносто процентов твоих дней, прося только об одной-двух вещах, чтобы не дать этому месту развалиться нах*й. Ты просто заполняешь остальное время другим дерьмом. Ты заполняешь его другими людьми… чем угодно, но не мной.

Когда я продолжила таращиться на него в неверии, Блэк издал полураздражённый рык, швырнув ещё одну футболку в рюкзак.

— Теперь мне нужна бл*дская передышка, — рявкнул он. — Мне, бл*дь, нужно заняться чем-то другим. Мне нужно сжечь хотя бы часть проклятой энергии. Так что я спросил своих друзей — да, моих друзей мужского пола — не пойдут ли они со мной на поиски туристов и прочёсывание территории. Я подумал, что мне поможет несколько дней, ну не знаю, просто выматывания себя на скалах, наслаждения видами, потения в джунглях, плавания в реке или под водопадами. Как минимум, это позволит мне выбраться из этого проклятого бунгало настолько, чтобы подумать о чем-то другом.

Я прикусила губу, уставившись на него.

Теперь я с трудом дышала, даже думала с трудом от вспышек энергии, исходивших из его света. Чем дольше он говорил, тем сильнее усиливалось то ощущение в моей груди, пробираясь глубже, превращаясь в полноценную грудную боль, словно у меня начинался сердечный приступ.

Я не избегала его.

Я ни капли его не избегала.

Мне казалось странным, что мы не проводим время вместе.

Мне казалось особенно странным, что у нас не было секса после тех событий в Вашингтоне. Я гадала, не ушёл ли Блэк в депрессию. Я гадала, скорбел ли он. Я гадала, не относится ли это к тому, что Брик кормился от него у меня на глазах. Я гадала, может, Блэк просто слишком занят, или слишком ушёл в режим планирования, или просто адаптируется к роли лидера свободных видящих вдобавок ко всему, с чем он вынужден справляться.

Я знала, что у него чертовски много дел.

Его друг погиб.

Он только что выяснил, что большая часть его прежнего мира мертва.

Он практически ежедневно получал петиции от видящих-иммигрантов, которые не желали быть членами Чарльзовского анти-человеческого культа видящих, и которые видели в Блэке единственную альтернативу Чарльзу и его религиозным фанатикам на этой версии Земли. Блэк практически стал главой государства с тех пор, как пошёл слух, что у него достаточно власти, чтобы хотя бы потенциально защитить свободных видящих от Чарльза.

И по правде говоря, Блэк даже не уверен, что это правда.

Он не уверен, мог ли он защитить их — или меня, или себя, если уж на то пошло.

Я знала, он думал обо всем этом с тех пор, как мы покинули Вашингтон.

Он планировал и размышлял о Чарльзе, о вампирах, о людях, которых все ещё знал — особенно о тех, кто имел крепкие связи с различными правительственными агентствами и деловыми кругами. Он связывался со многими людьми, пытаясь определить наши следующие шаги, просмотреть наши варианты, учитывая все то, что мы выяснили в Вашингтоне, не говоря уж о том, что теперь могли задумать Брик и его вампиры.

Я пыталась дать ему передышку.

Я пыталась занять себя, чтобы не мешаться у него под ногами.

Я честно думала, что именно этого он хотел.

Я честно думала, что это у него нет на меня времени.

Блэк невесело фыркнул.

— Ну конечно, — прорычал он. — Конечно. Потому что я всего-то миллион бл*дских раз говорил тебе, Мириам, что я жду, когда ты придёшь ко мне. Что после Нью-Йорка я не стану давить. Что я даже не буду просить, если у меня не будет оснований полагать, что ты хочешь этого от меня.

Я вновь уставилась на него.

Он говорил об этом.

Однако я искренне полагала, что мы миновали этот этап. Я сказала ему, что хочу обратно своё кольцо. Я сказала ему, что хочу быть замужем за ним. Я сказала, что считаю нас женатыми, что бы он там ни чувствовал, и какие бы сомнения он ни испытывал.

Чем дольше я стояла там и молча смотрела на него, ощущая искры в его свете, тем сильнее раздражение превращалось в злость. Я осознала, что Блэк не сможет трезво посмотреть на это, и даже не поверит, если я попытаюсь опровергнуть сказанное им. Скорее всего, в данный момент он вообще меня не услышит. Я гадала, сможет ли хоть один из нас услышать другого, если мы сумели настолько накалить этот спор.

Я не знала, как назвать то состояние разума, в которое вошёл Блэк, но я знакома с этим.

Более того, в этот раз я знала, что дело не только в нем. Я сама готова была впасть в это состояние или нечто, чертовски на него похожее.