Черное. Белое - [8]
– Зачем ты гуляешь одна в такое время? – Марк осторожно приподнял меня с земли и поставил на ноги. Я снова увидела взгляд черных глаз. Сейчас в них было что-то дикое, яростное, кровавое, словно бесы заполонили его душу. Я инстинктивно отшатнулась, но он крепко держал меня двумя руками.
– Я… я… – Из груди вырывались лишь всхлипы, буквы определенно отказывались складываться в слова.
– Пойдем отсюда. – Марк аккуратно взял меня под локоть и повел подальше от озера. Я еле передвигала ноги и с трудом сохраняла равновесие, но он крепко держал меня, не давая упасть. В голове все смешалось – я не знала, что сказать и как отреагировать на произошедшее. Мы подошли к скамейке, и Марк бережно усадил меня, после чего и сам сел рядом.
– Как ты оказалась одна в такое время и в таком месте? Тебе жить надоело? – прорычал он, а я не понимала, о чем он думал – в его глазах не было желания защитить меня. Нет, что-то другое заставило его подойти и помочь… Но что именно?
– Как… – Постепенно я приходила в себя, и картины случившегося по порядку выстраивались в моей голове.
– Как ты справился со всеми?
– Я занимался борьбой. Послушай меня: тебе не стоит выходить одной так поздно. Это очень опасно.
– Я просто… Я часто гуляю одна.
– Удивлен, как ты до сих пор обходилась без подобных инцидентов.
– Что случилось с теми мужчинами? Наверное, нужно вызвать скорую…
– Нет. Они получили по заслугам, и очень скоро придут в себя. – В его голосе я слышала злость, переходящую в какое-то странное удовлетворение от осознания того, что нападавшие избиты.
– Ты жестоко расправился с ними.
– Жестоко? Не думаю, что то, что они собирались сделать с тобой, блещет милосердием.
– Спасибо, – выдавила я. – Что спас меня – Послушай… – Марк приподнял мой подбородок и посмотрел в глаза. От его взгляда на меня словно нахлынула волна незнакомого мне чувства, скорее даже, смеси чувств. – Эти четверо уже не раз нападали на девушек. Знаешь ли ты, что творится в их душах? Там не осталось ничего от добра и сострадания. Вы не любите таких людей. – Я не поняла, что именно он имел в виду, говоря «вы». Всех девушек или всех людей?.. – Им ничего не стоит убивать людей, насиловать, причинять боль. Не понимаю, почему ты жалеешь их. Если бы я не сделал то, что сделал, они бы вновь напали на меня, и так до тех пор, пока я окончательно не забил бы их. Я просто сделал это сразу.
– Откуда ты знаешь?
– Что?
– Что им ничего не стоит убивать людей? Откуда ты знаешь, что творится в их душах? – Я спрашивала потому, что Марк говорил об этом с такой уверенностью, как будто знал наверняка.
– Эти люди, как и подобные им, потеряли свое сердце. Они перешли все границы. В жизни у них не осталось ничего, что имело бы смысл. Им все равно, что делать и как жить. Все равно! И больше не подвергай себя такой опасности. Я не смогу всегда быть рядом. – Он улыбнулся.
Его улыбка, обращенная ко мне, залечила в моей душе все переживания и перекрыла все события, которые я только что пережила. Я забыла и свой страх, и удивление, и шок от произошедшего, забыла стоны мужчин и собственные трясущиеся руки… Какая разница! Марк сидит рядом и улыбается мне. Да, я оказалась здесь случайно, но все же оказалась. И теперь имею право так близко рассматривать его блестящие волосы, его губы и глаза. В глаза я тоже могу смотреть. Я инстинктивно потянулась ближе… Какой же он красивый!
– Я провожу тебя. – Его голос вернул меня к реальности. Надеюсь, он не заметил, как я любовалась им, или хотя бы не понял, чем вызвано такое мое поведение. – Идти можешь?
– Да, конечно, – поспешно ответила я. – Я и так отняла у тебя много времени.
– Очень приятно спасать такую милую девушку. – Голос стал мягким, сладким, завораживающим…
Что он сказал? Милая девушка? Это шутка? Я взглянула на Марка. Странно, в глазах искренность, словно действительно видит во мне на редкость милое создание.
– Ты очень красивая. – Еще один сладкий комплимент, произнесенный шелковым голосом. Так и хочется блаженно закрыть глаза…
Зачем он говорит мне все это? Не думаю, что он бросается комплиментами всем девушкам; судя по всему, ему не нужна свора бегающих за ним поклонниц.
– Ты мне не веришь? – Марк не отрывал от меня взгляда. Неужели все мои чувства написаны на лице?
– Верю, спасибо… – Я опустила глаза, уставившись в асфальт. Забуду об этом!
Марк вел меня в направлении моего дома, как будто знал, где я живу. Внезапный раскат грома так сильно напугал меня, что я потянулась к Марку и схватила его за руку. Боже, какая горячая рука! Словно огонь горел внутри него, а сверху кожа лишь спасала от ожогов.
– У тебя жар! – Я хотела потрогать его лоб, но не стала, боясь не дотянуться.
– Нет. Это моя нормальная температура.
– Вовсе нет! Ты весь горишь!
– Вика, успокойся, я повторяю – я всегда такой горячий. – Мое имя в его устах прозвучало, как еще один раскат грома, – меня поразило то, как красиво оно звучит.
– Это нормально? Ты обращался к врачу?
– Странно, почему ты почувствовала мою температуру. До этого все реагировали по-другому. – В его шелковом голосе я слышала удивление.
– Такое сложно не заметить. Ты горячий, словно побывал в огне.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.