Чернобыль: необъявленная война - [90]

Еще одна удивительная особенность, отчетливо проявившаяся на Чернобыльской АЭС: здесь работа не делилась заранее на обыденную, грязную и возвышенную, чистую. Здесь работали люди различных специальностей: и чернорабочие, насыпающие щебень в бадью, и геодезисты с их нивелирной линейкой, и машинист экскаватора с навесным оборудованием "клин-баба", и многие другие рабочие, инженеры, ученые и проектировщики. Ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС — это уникальный пример того, как любая, даже самая заурядная работа становится героической. Именно здесь люди легко попадали в ситуацию, которая определялась одной знаковой величиной — мощностью экспозиционной дозы радиоактивного излучения. Вся территория Чернобыльской АЭС воспринималась как часть пространства какой-то новой цивилизации, где всем людям нужно было научиться жить и работать. И по возможности выжить.

Опора по оси "51" должна быть построена на развале железобетонных конструкций. Место ее расположения изучали по фотографиям, полученным от вертолетчиков. Съемки проводили с разных точек. Очень много деталей было просто не видно. Попытки залить основание бетоном с тем, чтобы выровнять поверхность и снизить радиоактивный фон, не увенчались успехом, так как бетон утекал вниз, не задерживаясь. Были попытки засыпать основание песком и мелким щебнем с дальнейшим выравниванием поверхности вибротрамбовками и виброплощадками, но это только ухудшило обстановку. Не получился и трюк с рыболовецкой сеткой, который оказался успешным для оси "41". Связано это с тем, что основание непосредственно под опорой было с большим углом наклона, и опалубка вставала также наклонно и не создавала бокового ограждения для бетона. Возникла опасность, что эта вся металлоконструкция может в дальнейшем очень помешать установке опоры. Нужно было сместить конструкцию в сторону или жестко ее примять. Сложность состояла также в том, что работы должны быть проведены в месте, где присутствие людей не желательно вообще, так как уровни радиации составляли от 10 до 150 Р/ч, доступ был затруднен из-за завалов, а четкость картинки на мониторе по этим же причинам и по причине плохой освещенности сильно искажалась. Все это приводило к непреднамеренным, но серьезным ошибкам. В частности, в никуда были закачаны тысячи кубометров бетона, который залил много помещений и лестницы, огромное количество песка и щебня кануло как будто в бездну и тоже не помогло делу.

Практически весь октябрь вся стройка стояла "на ушах", настроение было паршивое. Все ждали окончания строительства, стройка топталась на месте, и никто не знал, что делать. Строители, проектировщики, центральный штаб ломали головы над одним вопросом: как завалить провал?

Строителям еще раз необходимо было посмотреть все своими глазами. Для этого снова был совершен полет в "батискафе".

Машинист "Демага" по команде опустил "батискаф" в нужное место, и группа в составе ученых и проектировщиков вместе с заместителем начальника УС-605 Сафроновым П. Н. в течение часа обследовала различные участки разрушенного реактора. При необходимости по рации "космонавты" получали от руководителя "полета", который следил за группой по монитору, отдельные рекомендации. Вскоре стало понятно, куда проваливается бетон. Части фундамента просто не существовало. Был провал, как потом определили по документации, предоставленной работниками Чернобыльской АЭС, на глубину 12 метров. Вернулись "космонавты" из полета с неприятными физическими ощущениями: головная боль, жар в лице, сухость во рту и общая сильная слабость. Кассеты-наполнители показали величину порядка 4 бэр. В качестве компенсации за облучение — четкое понимание, что надо делать.

Дополнительно было выявлено, что горизонтальная опорная площадь фундамента была вся выщерблена и частично сбита. Необходимо было набетонкой выровнять опорную часть и сдать фундамент под монтаж. За две рабочие смены это сделал со своими людьми начальник смены Дазиденко Филипп Иванович, проявив при этом мужество и самопожертвование. Правда, поступок, который совершил Ф. И. Дазиденко, сопровождался ненужным донкихотством: работая в зоне высокой радиоактивности, он не брал с собой накопитель, чтобы не выяснять лишний раз отношений с дозиметристами. Такие поступки не были единичным случаем.

И все-таки главным оставался провал.

При дальнейшем обсуждении проблемы было решено, что провал необходимо максимально сузить. Начальники и ГУ Константин Николаевич Москвин предложил использовать длинные гирлянды с закрепленными по всей длине через метр мешками с бетоном. В тот же день пробные гирлянды были изготовлены и опущены в провал. Длина гирлянд доходила до 30 метров. Прошло довольно много времени, прежде чем уловка удалась, так как некоторые гирлянды скатывались по уклону вниз. И все-таки большинство гирлянд укладывались, образуя ячеистые объемы. Ячейки в свою очередь заполняли бетоном через бетонопроводы.

Гирлянд было смонтировано несколько сотен. Изготовителем гирлянд стал бетонный завод.

Первоначально гирлянды поставляли вместе с мешками, заполненными свежим бетоном. Мягкие мешки при укладке в место проема на наклонную основу имели хорошее сцепление с поверхностью. В дальнейшем использовали гирлянды уже со схватившимся жестким бетоном.