Чернобыль: необъявленная война - [40]
Майорец вынужден был признать, что четвертый блок разрушен, разрушен и реактор. Блок надо укрывать или захоранивать. Непонятно, что делать с реактором. Он раскален. Надо думать об эвакуации. Проблем основных две: что делать с реактором и эвакуация города Припять. По первому вопросу Щербина предлагает "мозговой штурм".
Перебрали множество вариантов. Наконец вспомнили, что огонь, в том числе и образовавшийся в результате ядерной аварии, безвредно гасить песком. Запечатать провал наглухо. Сверху. И тут стало ясно, что без авиации не обойтись. Срочно запросили из Киева вертолетчиков.
Щербина был сравнительно спокоен, что объяснялось не только выдержкой зампреда, но и в значительной степени недостаточной осведомленностью в "атомных делах", а также неопределенностью ситуации. Через несколько часов, когда будут приняты первые решения, он станет давить на подчиненных, торопить их, обвиняя в медлительности и во всех смертных грехах.
К ночи загорелся графит. Гигантское пламя закружилось вокруг вентиляционной трубы. Смотреть было страшно. И думать о том, сколько радиоактивной грязи уносит в воздух этот пожар, тоже было страшно.
27 апреля. Накануне, 2б апреля, между 22 и 23 часами вечера, председатель Государственной комиссии Б. Е. Щербина принимает решение об эвакуации жителей Припяти. Выступление Б. Е. Щербины коротко и четко: "Эвакуируем город утром 27 апреля. Всю 1100 автобусов подтянуть ночью на шоссе между Чернобылем и Припятью. Вас, генерал Бердов, прошу выставить посты к каждому дому. Никого не выпускать на улицу. Гражданской обороне объявить утром по радио необходимые сведения населению, а также уточненное время эвакуации. Разнести по квартирам таблетки йодистого калия. Привлекайте для этих целей комсомольцев".
Если посмотреть приведенные данные по радиационной обстановке в Припяти сразу после аварии и динамику их ухудшения со временем, остается согласиться, что принятое решение об эвакуации жителей Припяти было правильным и своевременным, насколько это было возможным в экстремальных обстоятельствах. Еще лучше, если бы Щербина летел не из Барнаула, а сразу из Москвы, а эвакуацию жителей Припяти провести одновременно с теми жителями, которые уже уехали. Но, к сожалению, все это сослагательное наклонение.
Шашарин и Легасов к тому времени промерили поток нейтронов вокруг реактора. Получили не более 20 нейтронов на квадратный сантиметр. Следующие замеры показали 17 нейтронов на квадратный сантиметр. Какова же подлинная плотность потока нейтронов — неизвестно. И все-таки уже первые оценки плотности потока нейтронов в местах скопления топливосодержащих масс, сделанные академиком Легасовым в первый день аварии, показали, что по порядку величины они незначительны. Это же подтвердили позже и другие специалисты. В дальнейшем вся совокупность проведенных исследований показала, что топливо в объекте "Укрытие" находится в глубоко подкритическом состоянии. Иными словами, в этих условиях самопроизвольная ядерная цепная реакция возникнуть не может (выделено мною. — Е. М.).
Рассказывает пожилая беженка из Припяти: "Ночью, накануне аварии, окна в квартире были открыты. Было очень тепло. Раздался взрыв, но мы не обратили на него внимания. Утром я пошла на базар. Но базар в этот день оказался очень бедным. Пришла всего одна машина из Белоруссии. Видимо, еще вечером. Люди гуляли по городу. Дети играли в песочнице. Однако дороги на дачи были перекрыты милицией.
Вечером 2б, когда уже легли спать, раздался стук в дверь. Пошла открывать. Спрашиваю: "Кто?" Отвечают: "Из поликлиники" — "А мы, — говорю я, — никого не вызывали". Когда открыла — дали таблетки с йодистым калием. Попросили их принять "на всякий случай"
Утром 27 апреля объявили, чтобы взяли продуктов на два дня и документы. После обеда автобусами нас повезли в сторону Киева. Автобусов было очень много. Паники не было. В оцеплении спокойно стояла милиция".
Свидетельствует А. С. Дятлов: "Мы уезжали в автобусах 27-го в двенадцатом часу. Объявили посадку, заголосили провожавшие женщины. Я сказал: "Бабы, рано нас хороните". По всем симптомам я осознавал серьезность нашего положения, но, откровенно говорю, думал: жить будем. Не для всех мой оптимизм оправдался".
В ночь с 26 на 27 апреля из Киева и других близлежащих городов прибыли 1100 автобусов и 4 специализированных железнодорожных состава. Эвакуация началась в 14 часов 27 апреля и была проведена за 3 часа. В отсутствии достоверной информации об аварии и обилии самых невероятных и тревожных слухов, операция по эвакуации жителей была проведена блестяще. В Припяти в то время проживало не менее 50 тысяч человек.
Везли до Иванкова, что в шестидесяти километрах от Припяти. И там расселяли по деревням. Не все принимали беженцев охотно. Многие люди, высадившиеся в Иванкове, пошли дальше пешком, в сторону Киева. Кто-то уехал на попутных машинах. Один знакомый вертолетчик рассказывал, что видел из кабины вертолета огромные толпы легко одетых людей, женщин с детьми, стариков, которые шли по дороге и обочинам. Машины застревали в этих толпах, словно в стадах перегоняемого скота.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.