Чернобыль: необъявленная война - [36]

Первое, что предстояло сделать специалистам, — это осмотреть реактор своими глазами. Вертолет "МИ-б" поднимается в воздух. На борту находятся главный инженер ВПО Союзатомэнерго Б. Я. Прушинский, представитель главного конструктора реактора К. К. Полушкин и фотограф. Дозиметр был только у пилота. Бинокля не было. Респираторов нет. Легкий прогулочный вылет? Но взгляд у всех строго с неба на землю. Взгляд профессиональный, цепкий. И то, что они увидели внизу, потрясло. Такое можно себе представить только в страшном сне. Вывод напрашивался однозначный: доклад Брюханова ошибочен, если… не лжив.

Цена полета ю бэр. Еще 15 бэр — и предельно допустимая доза за год будет выбрана. Нужен просто такой же полет, но на высоте чуть ниже или по времени чуть дольше.

В начале второй половины дня 26 апреля в Москве, в аэропорте Быково готовятся к вылету члены Правительственной комиссии по Чернобылю. В составе комиссии старший помощник Генерального прокурора Ю. Н. Шадрин, министр энергетики и электрификации СССР А. И. Майорец, заведующий сектором атомной энергетики ЦК КПСС В. В. Марьин, заместитель министра энергетики А. Н. Семенов, первый заместитель министра среднего машиностроения А. Г. Мешков, начальник Союзатомэнергостроя М. С. Цвирко, заместитель начальника Союзэнергомонтажа В. А. Шевелкин, референт Б. Е. Щербины Л. П. Драч, заместитель министра здравоохранения СССР Е. И. Воробьев, представитель Минздрава СССР В. Д. Туровский и другие.

В самолете, естественно, основная тема — авария на Чернобыльской АЭС. И основная задача: в кратчайшие сроки восстановить разрушенный блок и включить его в энергосистему. Не больше и не меньше.

Г. А. Шашарин намечает направления работ. Должны быть созданы несколько групп:

1) группа изучения причин аварии и безопасности АЭС — ответственные Шашарин, Мешков;

2) группа изучения радиационной обстановки вокруг атомной станции — ответственные Абагян, Воробьев, Туровский;

3) группа аварийно-восстановительных работ — ответственные Семенов, Цвирко, монтажники;

4) группа для оценки необходимости эвакуации населения Припяти и близлежащих хуторов и деревень — ответственные Шашарин, Сидоренко, Легасов;

5) группа обеспечения приборами, оборудованием и материалами — ответственные Главэнергокомплект, Главснаб.

По данным воздушной радиационной разведки, значения МЭД у реактора на 14 часов 26 апреля 1986 года составляло более 700 Р/ч.

В Припяти началась самоэвакуация. Уезжали на автобусах и частных машинах. Некоторые семьями и с вещами покидали Припять навсегда еще 26 апреля днем, не дождавшись распоряжения местных властей. Они оказались умней и оперативней. Сохранили здоровье свое и своей семьи. Сохранили и вещи. Из 5,5 тысяч человек эксплуатационного персонала 4 тысячи вместе с семьями исчезли в первый же день в неизвестном направлении.

Водоснабжение Чернобыльской АЭС построено на основе наливного пруда-охладителя площадью 21,4 кв. километра с замкнутой системой оборотного водоснабжения. Пруд-охладитель размещен на правом берегу реки Припять у села Копачи, его дамба имеет высоту около 5,0 метра и длину около 25 километров.

Днем 26 апреля новые пожарные расчеты, прибывшие в Припять, будут откачивать высокоактивную воду из кабельных полуэтажей станции и перекачивать ее в пруд-охладитель, в котором активность воды во всем объеме пруда вскоре достигнет активности воды в реакторе при его нормальной эксплуатации. Есть еще более настораживающий момент. При нормально работающем реакторе радиометрический состав воды определяется в основном продуктами коррозионного происхождения такими, как кобальт-60, марганец-54, железо-59, хром-51 и другими изотопами со средними периодами полураспада.

26 апреля 1986 года в пруд-охладитель сбрасывали радиоактивные изотопы с большими периодами полураспада (цезий-137 и стронций-90) и большое количество альфа-излучателей, среди которых основными будут плутоний-241 и америций-241.

Свидетельствует Г. А. Шашарин: "Мы объехали вокруг станции и спустились в бункер. Там были Прушинский, Рязанцев и Фомин с Брюхановым. Брюханов был заторможен, апатичен смотрел куда-то вдаль перед собой. Но команды исполнял довольно оперативно и четко. Фомин, наоборот, перевозбужден, глаза воспаленные, блестят безумием. Потом произошел срыв, тяжелая депрессия. Еще по дороге из Киева я спросил у Брюханова и Фомина, целы ли трубопроводы. Они уверяли: целы. Тогда у меня возникла мысль подать в реактор раствор борной кислоты (для замедления нейтронов). Связался со снабженцами в Киеве, нашли несколько тонн борной кислоты и обещали доставить в Припять к вечеру. Однако к вечеру стало ясно, что все трубопроводы от реактора оторваны и кислота не нужна. Но это поняли только к вечеру…

Комиссия собралась в кабинете первого секретаря Припятского горкома партии А. С. Гаманюка.

Свидетельствует В. Н. Шишкин, заместитель начальника Союзэлектромонтажа Минэнерго СССР: "Первым докладывал Г. А. Шашарин. Он догадывался уже, что реактор разрушен, видел графит на земле, куски топлива, но сознаться в этом не хватило сил".

Представитель Минэнерго СССР на всякий случай выстраивает свою линию защиты. Говорит о том, что четвертый блок обесточен, трансформаторы отключились по защите от коротких замыканий, залиты водой все кабельные полуэтажи, что вода в реактор подается, коммуникации рассекаются и, похоже, что вокруг четвертого блока высокая радиоактивность. И в заключение: "Нужна коллективная оценка".