Чернобыль. Месть мирного атома - [72]
1944 году, в виде акта "помилования"), власть до сих пор помалкивает. Лишь из недавно вышедшей книги [8] стало известно, что документ Верховного Суда о своей реабилитации Королев получил летом 1957 года, перед запуском первого искусственного спутника Земли, будучи уже членом КПСС (1953) и Героем Социалистического Труда (1956 г.).
Кроме Королева еще целая когорта лучших конструкторов и ученых была определена в разряд «закрытых и невыездных» - это стало судьбой многих "оборонщиков". Кстати, С.П. Королев так ни разу и не был на международных конгрессах по космонавтике. Вообще, если не считать командировки в Германию (1945 год, «охота» за ФАУ) он был за границей лишь единожды [3].
До 1968 года мало кто знал и А. Д. Сахарова, хотя он уже с 1953 года был академиком, а к 1963 году был трижды удостоен звания Героя Социалистического Труда (именно так, с больших букв, писались тогда слова в этом звании). Все звания и награды «оборонщикам» присуждались в секретных Указах.
Самая высокая степень засекреченности существовала в атомных и ракетных городах СССР, которые были построены, в основном, в конце 40
- начале 50 годов. Вот как описывает жизнь в этих городах историк Т.Р. Суздалева [3]: «Не только ученые, но и рабочие, служащие и инженеры, оказавшиеся там по распределениям и мобилизациям, теряли право покидать территорию городков даже во время отпуска. Они не могли приглашать к себе родственников, тем более знакомых. Имена ученых, работавших в атомградах, кроме физиков, получивших достаточно широкую известность благодаря своим исследованиям еще до 1941 года (И. Курчатов, И. Тамм, Я. Зельдович, Л. Арцимович), как правило, засекречивались. Они не могли публиковать свои теоретические работы.
Только некоторые города были рассекречены, например Дубна, когда он превратился в международный институт ядерной физики в 1956 году. Или когда после аварии на Южном Урале в 1957 году некоторые узнали о секретном Челябинске. Хотя в открытой печати первые публикации об аварии на Южном Урале появились в 1989 году [9]. Остальные (а их около 100) оставались неизвестными вплоть до начала 90-х годов, когда был упразднен Минсредмаш, к которому они принадлежали.
Города бывшего Средмаша были зашифрованы. Так, Новоуральск известен с середины 1940-х как Свердловск - 44, то есть их как бы вовсе не было. Что же представляли собой такого рода города, наиболее "благополучные" из них? Например, Новоуральск, расположенный на самом водоразделе между Европой и Азией, в мягкогористом срединном Урале, мог бы стать вполне обычным городом со стотысячным населением при крупном предприятии, если б не оказался воплощенной мечтой советского градостроительства. Существует мнение, что Новоуральск был лучшим советским городом, из всех, построенных на территории бывшего СССР. Новоуральск проектировал отраслевой институт, расположенный в Ленинграде и во многом унаследовавший славную традицию дореволюционного института гражданских инженеров. Приятные глазу оштукатуренные жилые дома в два-три этажа; некрупные, хорошо озелененные кварталы, обрамление входа на стадион; добротных пропорций и архитектурного обрамления центральная площадь.
В системе Средмаша социальные нормативы (номинально обязательные для всего советского градостроения, но в силу известного остаточного принципа нигде не соблюдавшиеся) твердо выполнялись. И детских садов, и магазинов, и кафе, и скверов, и спортивных залов здесь ровно столько, сколько было "положено" <...> Короче говоря, в <...> атомградах, на правах абсолютного исключения соблюдалась норма, государственно утвержденная в качестве определенного стандарта. В то же время это было царство узаконенных преимуществ для всех жителей (сравнительно с прочей страной) во всем, что касалось снабжения и распределения еды, товаров и услуг. В городе было сытнее, комфортнее, интеллигентнее и чище, чем вне его, что бросалось в глаза сразу за местной "берлинской стеной" <... >
Одних закрытых атомградов было более десяти, из которых лишь один
- Семипалатинск-21, или Курчатов, был расположен вне России, в Казахстане; самый большой из них, Томск-7 (Северск) насчитывал 107 700 жителей, самый маленький, Златоуст-Зб (Трехгорный) - 29 800. Двойное название городов объясняется их необычной историей. Первоначально каждый получал имя ближайшего областного центра и номер почтового ящика. Естественно, возникавшие поблизости от промышленных объектов жилые массивы получали собственные, также негласные обозначения. Внутри огражденных зон шифрованное название осталось за научно-промышленными объектами, а именно - за жилыми районами, построенными по принципам нормального города со всеми его атрибутами, за исключением международных телефонов.
Кроме них, с запада на восток на тысячи километров, связанные железнодорожными путями и тайными аэродромами были разбросаны другие "части" империи Минсредмаша: Пенза-19 (Заречный) - 61 400 жителей, Арзамас-16 (Саров) - 300 тысяч, Челябинск-40 и Челябинск-65 (Озерск) - 83 500, Челябинск-70 (Снежинск) - 46 300 жителей, Свердловск-4 (Новоуральск) - 88 500, Свердловск-45 (Лесной) - 54 700, Красноярск-26 (Железногорск) - 63 300, Красноярск-45 (Зеленогорск-90) - 300 тысяч жителей. К этой империи относились и Верх-Нейвинск в Свердловской области, засекреченный сразу после сооружения здесь первого завода по обогащению урана методом газовой диффузии, а так же несколько более мелких центров, возникших в более позднее время. К этой группе можно, очевидно, отнести и центры добычи урановой руды.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.