Чернобыль. Месть мирного атома - [73]
Эти города и географию имели "секретную", не совпадающую с нормальной. Скажем, Саров (бывший Арзамас-16), был приписан к Горьковской области, располагаясь в Мордовии. До сих пор никто не может установить, из каких соображений НКВД присваивало городам тот или иной номер, который иногда так же таинственно менялся...
Еще большее количество центров было связано с разработкой ракетной техники, химического оружия и других направлений развития науки и техники, непосредственно связанных, как выражались тогда, с созданием оборонного щита Родины. В министерстве обороны насчитывалось более двух десятков закрытых городов (в том числе Ленинск с космодромом Байконур). Первый и основной их результат заключался в том, что правительство и народ были уверены в оборонной мощи отечества».
Глава 3
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АТОМНОМ КОМПЛЕКСЕ СССР В ПЕРИОД ЕГО РАСЦВЕТА
Советский Союз сумел в короткие сроки создать мощный научнопромышленный конгломерат - атомный комплекс - расцвет которого состоялся в «доперестроечные» времена. Предлагается взглянуть на эту махину в последние годы её циклопической мощи.
Ядерное оружие
После 1945 года работы по усилению мощности ядерного оружия шли в двух основных направлениях: усовершенствовались бомбы из урана и плутония и создавались новые виды ядерного оружия.
Самая первая бомба (Хиросимская) была изготовлена из урана-235. По конструкции она относилась к так называемому орудийному типу. В ней делящийся материал состоял из двух частей, расположенных в разных концах устройства, напоминающего орудийный ствол. Масса каждой из этих частей должна быть чуть больше половины критической массы. Одна из половинок является «мишенью», другая - «снарядом». Чтобы взорвать бомбу, в её «стволе» подрывают заряд обычной взрывчатки (инициатор), расположенный за половинкой-«снарядом», который таким образом выстреливается в «мишень». За счет энергии «выстрела» половинки сближаются и образуют критическую массу «ядерной взрывчатки», в которой начинает со скоростью взрыва происходить реакция деления ядер урана. В бомбе «орудийного» типа далеко не все ядра урана (или плутония) успевают испытать деление во время взрыва, так как обжатие «ядерной взрывчатки» от подрыва инициатора не получается равномерным.
Вторая бомба, сброшенная на Нагасаки, была имплозионного типа. Её конструкция несколько иная, что позволяет уменьшить вес делящегося материала, но достичь при этом большей мощности бомбы, т.к. в реакции деления успевает «поучаствовать» почти вся масса «ядерной взрывчатки».
В центр бомбы такого типа помещается полый шар из плутония, состоящий из двух половинок имеющих общую массу ниже критической. Между полушариями помещается прокладка из рифленого золота толщиной 0,1 мм. Внешний диаметр шара не превышает 80-90 мм. Внутрь шара вставляется нейтронный источник, но система все равно остается подкритической, т.к. масса активного материала вместе с инициатором не превышает 763-1060 грамм. Затем всю поверхность шара окружают отражателями нейтронов, изготовленными из металлического урана. А за отражателями монтируют слой алюминия, к которому примыкают 32 заряда (смесь тротил-гексоген) с детонаторами. При синхронном подрыве зарядов плутониевый шар равномерно обжимается, его плотность переходит «критическую черту» и начинается цепная реакция - взрыв.
Мощность оружия такой конструкции можно изменять, при этом его размеры могут быть еще уменьшены за счет увеличения силы обжатия плутониевого шара. Благодаря разработке имплозионной схемы взрывного устройства ученым удалось создать компактное атомное оружие - ядерные артиллерийские снаряды [10].
Поскольку масса каждой полусферы в бомбе, основанной на делении ядер, должна быть меньше критической, мощность бомбы можно наращивать только увеличением числа зарядов (числа пар полусфер). Но этот процесс не может быть бесконечным, так как с повышением мощности растут размеры и вес бомбы, так что она может стать просто нетранспортабельной. Поэтому исследователи обратились к реакции термоядерного синтеза (известной по процессам, происходящим на
Солнце), как к еще более мощному источнику энергии. По физической сути внутренних процессов водородная бомба существенно отличается от плутониевой, хотя сам термоядерный взрыв в ней инициируется обычным атомным зарядом, создающим условия для запуска термоядерной реакции. Такую бомбу, в принципе, можно сделать безразмерной.
После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки у многих ученых совершенно отпала охота заниматься ядерным оружием, и термоядерные исследования в США до 1950 года практически не проводились. Лишь Эдвард Теллер продолжал призывать своих коллег заниматься новой бомбой и совершенствовать теорию, на которой она могла быть создана. «Помогли» ему успешные взрывы первых советских атомных бомб, давшие дополнительные аргументы для убеждения политиков в необходимости вернуть Америке военное лидерство. И все же немало усилий Теллеру пришлось приложить, чтобы 31 января 1950 года Трумэн выступил с заявлением о том, что он дал указание Комиссии по атомной энергии "... продолжить работу над всеми видами атомного оружия, включая так называемую водородную, или сверхбомбу" [11].
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.