Чернобыль. Месть мирного атома - [27]
Глава 6
РОССИЙСКАЯ И СОВЕТСКАЯ АТОМНАЯ НАУКА
В России еще до революции начались работы по исследованию радиоактивности, но преимущественно в связи с геофизикой и геохимией. Первая русская работа с радиоактивными минералами была начата профессором И. А. Антиповым, который работал с месторождениями урана в Средней Азии в период с 1900 по 1903 год.
В 1908 году было организовано частное "Общество по добыче редких металлов", которое было связано с лабораторией Марии Склодовской-Кюри [24]. В 1909 г. началось изучение сибирских радиоактивных минералов профессором П. П. Орловым. С 1911 года, по требованию В.И. Вернадского и Санкт-Петербургской академии наук, началось уже систематическое и крупномасштабное изучение радиоактивных минералов.
Вот как описал этот период в российской науке П.С. Кудрявцев [3] -«Особенно важное значение имели исследования Владимира Ивановича Вернадского (1863—1945), который <...> с 1910 года исследовал месторождения радия и урана, проводил первые радиохимические исследования и применил радиоактивный метод к определению возраста земных пород».
В. И. Вернадский еще в 1922 году предупреждал ученых об ответственности в связи с возможным использованием открытия радиоактивности. Он писал: «Мы подходим к важному перевороту в жизни человечества, с которым не может сравниться все им раньше пережитое. Недалеко то время, когда человек получит в свои руки атомную энергию, такой источник силы, который даст ему возможность строить свою жизнь, как он захочет... Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия их научной работы, научного прогресса. Они должны себя чувствовать ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с мировой организацией всего человечества».
Развитие ядериой физики в России
Первая физическая лаборатория в России была создана при Петербургском университете Ф.Ф. Петрушевским (1828-1904) в 1865 году. В первые пять лет число работающих в ней ученых не превышало 10 человек. В 1870 их было уже 18, в 1875 - 76, а в 1878 - 115 человек [3]. Следует отметить, что введение Петрушевским лабораторного практикума в университете шло в одно время с такой же организацией учебного процесса заграницей.
Петрушевский и его ученик И.И. Боргман (1849-1914) делали все возможное, чтобы создать передовую физическую базу. Благодаря их хлопотам, правительством были отпущены средства, и 9 сентября 1901 года в России был открыт первый физический институт.
В 1867 году Д. А. Лачинов (1842-1902) создает физическую лабораторию в Петербургском земледельческом институте. В 70-х годах М.П. Авенариус организовал физическую лабораторию в Киевском университете, а А.Г. Столетов - в Московском университете. Столетов провел в своей лаборатории актиноэлектрические исследования, принесшие ему мировую славу. Он привлек к работе П.Н. Лебедева, впоследствии создавшего замечательную школу русских физиков.
Лебедев стал первым русским физиком мирового класса, прославившим нашу науку исследованием давления света.
После смерти Столетова заведующим физическим кабинетом был избран H.A. Умов, который вместе с П.Н. Лебедевым и А.П. Соколовым вложил много энергии в создание еще одного физического института, открытого в 1903 году.
В течение ряда лет после революции 1917 года советские физики организовали более десяти крупных физических институтов в Петрограде (Санкт-Петербурге), Москве, Харькове, Киеве и в нескольких провинциальных городах. В Петрограде 24 сентября 1918 года был создан Государственный радиологический институт, преобразованный позднее в Физико-технический институт. В 1919 году ученик Лебедева П.П. Лазарев создал в Москве Институт биологической физики. В это же время появились два журнала: «Успехи физических наук» и «Труды оптического института» [24].
В январе 1922 года в Петрограде был создан Радиевый институт под руководством В.И. Вернадского, а его заместителем и заведующим химическим отделом стал В.Г. Хлопин. Здесь в течение 20-х и 30-х годов проводилась работа по изучению радиоактивности, радиоактивных минералов, радиоактивного распада и техники выделения радиоактивных элементов из природных источников. Там же Вернадский основал школы радиохимии и аналитической химии. Некоторые из их работ касались использования урана, тория и других радиоактивных элементов. В начале 30-х годов существовало несколько научных центров по изучению радиоактивности и атомного ядра, в основном в Ленинграде и Харькове.
В 1923 году исследования по измерению и обнаружению радиоактивности начал проводить Дмитрий Скобельцын.
В конце 20-х и начале 30-х годов Георгий Гамов, Пётр Капица и Кирилл Синельников работали у Резерфорда в Кавендишской лаборатории (Кембридж, Англия), где были сделаны многие первые открытия в ядерной физике. Юлий Харитон защитил там, в 1928 году, диссертацию.
В начале 1931 года К. Синельников вернулся из Кембриджа для организации ядерной группы в Украинском физико-техническом институте (УФТИ, Харьков), который был организован группой учёных из Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ) в 1928 году [25]. Академик Абрам Фёдорович Иоффе, директор ЛФТИ, собрал в 1932 году неофициальную группу талантливых учёных для исследований атомного ядра [24]. Группа «ядерщиков» под руководством Иоффе, в состав которой входили Курчатов, Г амов, Скобельцын и другие физики из расположенных рядом с Ленинградом институтов, собиралась добровольно и часто. За первые шесть месяцев они обсудили текущие эксперименты и теоретическую литературу, релятивистскую квантовую механику и космические лучи. В этом же году Джеймс Чедвик (Англия) впервые выдвинул предположение о существование нейтрона А русский физик Д. Д. Иваненко был первым, кто отнес нейтрон к классу элементарных частиц.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
С самого возникновения цивилизации человечество сосуществует с невидимыми и смертоносными врагами – вирусами. Оспа унесла больше жизней, чем все техногенные катастрофы и кровопролитнейшие войны XX века; желтая лихорадка не позволила Наполеону создать колониальную империю и едва не помешала строительству Панамского канала. Ученый-вирусолог, профессор Майкл Олдстоун, основываясь на свидетельствах современников ужасных эпидемий и ученых, «охотников за микробами», показывает, насколько глубоко влияние вирусов на жизнь человечества.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге впервые в отечественной историографии исследуется отношение американского общества к войне с Великобританией в 1812–1815 гг. События вписываются в контекст наполеоновских войн и хронологически совпадают с Отечественной войной 1812 г. и заграничными походами русских войск. Восприятие в американской историографии и исторической памяти народа этой войны весьма противоречиво, от восхваления как второй Войны за независимость, создавшей национальный гимн или образ дяди Сэма, до резкой критики ненужного и бессмысленного конфликта, «войны м-ра Мэдисона», затеянной ради партийных целей и личных амбиций, во время которой американцы пережили национальный позор, а их столица была сожжена врагом.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
С тех пор как человек обрел способность задумываться о себе, вопрос собственного происхождения стал для него центральным. А уж в XXI веке, когда стремительно растет объем данных по ископаемым остаткам и развиваются методики исследований, дискуссия об эволюционной истории нашего вида – поистине кипящий котел эмоциональных баталий и научного прогресса. Почему остались только мы, Homo sapiens? Какими были все остальные? Что дало нам ключевое преимущество перед ними – и как именно мы им воспользовались? Один из ведущих мировых специалистов, британский антрополог Крис Стрингер, тщательно собирает гигантский пазл, чтобы показать нам цельную картину: что на сегодняшний день известно науке о нас и о других представителях рода Homo, чего мы достигли в изучении своего эволюционного пути и куда движемся по нему дальше. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.