Чернобыль. Месть мирного атома - [137]

Казачков И.И. [13]: «Я вывел систему безопасности. И вот вся пресса потом говорила, и за рубежом - я читал, американцы рассказывали об этой аварии, что взрыв произошел якобы от того, что русские вывели систему безопасности. Но никакой, я утверждаю - никакой связи между этим взрывом и выводом запасной системы охлаждения не было. И нет. И об этом я на суде говорил, когда выступал в качестве свидетеля. Не помню кто, прокурор или судья, спросил: «Повлиял ли вывод системы безопасности на ход взрыва?» Я ответил: «Нет». Тот же вопрос был задан экспертам, и эксперты тот же ответ дали. А вообще, у меня тяжелая смена была тогда сама по себе. Проводились испытания седьмой и восьмой турбин, проверка предохранительных клапанов. Работы было очень много. Потому что я слежу и за турбиной, и за реактором, за всем. Очень тяжела бывает работа в переходных режимах, когда переходим с одной мощности на другую. Надо следить за множеством параметров. Скажем, у СИУРа - у него несколько основных, очень важных параметров, а вообще-то у него есть четыре тысячи параметров для контроля. Представляете? И в любое время, особенно в случае отклонения какого-то, он может выбрать один из этих параметров, то есть ему надо обратить внимание на этот параметр. Тут не до детективных романов. Очень тяжелая, повторяю работа, напряженная.

Мы должны были быть полностью готовы к проведению эксперимента в 14ч15м-14ч20м. Именно в это время, как я теперь понимаю, могла произойти авария. Но <...> судьба распорядилась иначе <...> Позвонил диспетчер, и эксперимент отложили.... Если бы у меня какая-то аварийная ситуация на блоке была, если бы блок требовал останова, в этом случае, конечно, команда диспетчера для нас не указ <...> Так что требование диспетчера - вещь нормальная, и об этом на суде даже вопрос не поднимался.

Ну вот, когда позвонили и сказали, что эксперимента не будет, я даже разочарование испытал <...> Интересный эксперимент, посмотреть на все это дело хотелось. Режим технологический необычный сам по себе. Хотелось посмотреть, сколько же времени турбина будет вырабатывать энергию на свои нужды? У нас вообще до этого не было таких экспериментов. На других блоках пытались делать, у них не получилось. Выбег практически не получался. Но там, прежде чем дело доходило до эксперимента, срабатывала автоматическая защита. На третьем блоке пытались провести... Ну, я разочарование испытал. Такая была мысль: жаль, ну что ж, нет так нет, что делать? Так пятьдесят процентов мощности и шло, доработали до конца смены.

В 16 часов я сдал смену Юре Трегубу и ушел домой, в Припять.

Конечно, хотелось посмотреть на эксперимент, но диспетчер сказал неопределенно, сколько еще времени придется блоку давать энергию. Эксперимент перенесли на «потом» - он должен был состояться либо до двенадцати ночи, на смене Юры Трегуба, либо позже - на смене Саши Акимова. Мне не резон было оставаться, потому что еще восемь часов ждать - зачем? Хотя очень интересно было. Если бы это сразу было, в следующей смене - я бы обязательно остался...» 22 ч 45 м - мощность реактора 1600 МВт, Кг = 1,41; Кг = 1,14;

\¥тк(тах) = 1,35 МВт; ОЗР = 26,0 ст. РР, расход в КМПЦ = 50 тыс. м^{1/ч; Кз.1шп= 1,88; Тс (тах) = 525 градусов.}

22 ч 50 м - «Скала» в полуторном варианте работы для пересчета

энерговыработки. Загрузка реактора - 1659 РК, 1ДП, 1Н₂0.

23 ч 10 м - по распоряжению НСБ начато снижение мощности реактора.

23 ч 30 м - снижение закончено, мощность реактора 1200 МВт.

23 ч 45 м - продолжено снижение мощности.

23 ч 45 м - неисправен УСО 2АР-2.

23 ч 50 м - выбросы в венттрубу 2-й очереди 411 кюри/сутки.

24 ч 00 м - снижение закончено, N(1) = 760 МВт, N(3) ТГ- 8 = 200 МВт,

ОРЗ = 24 ст. РР.

Юрий Юрьевич Трегуб [13]:

«25 апреля 1986 года я заступил на смену. Сама приемка смены была очень тяжелая, потому что на столе находилось несколько программ - там была программа испытания выбега генератора, программа воздушного расхолаживания реактора, программа замера вибрации и четвертая программа <...> забыл видимо, она так не зацепила... Но, по-моему, была и четвертая программа.

Смену сдавал мне Игорь Казачков. Испытания должны были быть на его смене, но потом были перенесены вроде бы на мою смену. Я поначалу не был готов к испытаниям, только через два часа, когда вник в суть программы. При приемке смены было сказано, что выведены системы безопасности. Ну, естественно, я Казачкова спросил: «Как вывели?» Говорит: «На основании программы, хотя я возражал». С кем он говорил -с Дятловым, что ли? Убедить того не удалось. Ну, программа есть программа, ее разработали лица ответственные за проведение, в конце концов <...>

Казачков говорит: «Ожидай, когда тебе диспетчер разрешит. Он разрешить должен где-то в районе 18 часов". А смена у меня была от 16 до 24 часов. У меня есть привычка все проверять. Я прихожу на смену обычно минут на сорок раньше. Записи в журналах - это одно, но если я буду проводить испытания, для меня этого мало. Я свой персонал, свою смену направил на то, чтобы проверить все, что было сделано. Хотя работа у меня на смене и кипела, потому что люди замеряли вибрацию, но в целом по блоку динамики никакой не было, блок устойчиво работал где-то на 45 процентов мощности от номинала.