Чернила - [5]

Она, видимо, не понимала, что с языками у меня было плохо.

Когда прозвенел звонок с последнего урока, я с радостью обнаружила, что сегодня мне дежурить не нужно. Я ходила и на дополнительные занятия японского, потому собиралась срезать путь через парк Сунпу и отправиться поездом на восток. Я помахала Юки, а Танака показал мне значок мира, закатывая рукава и начиная поднимать стулья на парты. Я могла доверять друзьям, а потому, несмотря на их угрозы, я почувствовала облегчение.

Я отправилась в гэнкан, что оставить тапочки и не повторять ошибку снова, и вышла во двор.

Уроки в школе Сунтаба начинались поздно в марте, весенний воздух был свежим, даже холодным. Зеленые почки виднелись на деревьях, они только и ждали немного тепла, чтобы расцвести. Диана сказала, что все в Японии дождаться не могли момента, когда зацветет вишня, чтобы сидеть под ней и пить.

Впрочем, все было не совсем так, хотя Юки сказала, что многие рабочие становятся потом такими же розовыми, как лепестки вишни.

Я была почти у ворот, когда увидела его. Он прислонился к каменной ограде, сунув руки в карманы. Солнце поблескивало на ряде золотых пуговиц его рубашки и мерцало на медных волосах.

Юу Томохиро.

Мои шаги замедлились, по спине пробежал холодок.

Другого выхода из школы не было, мне придется пройти мимо него. Тыльная сторона его ладони касалась плеча, его сумка с книгами прислонялась в спине. Он смотрел прямо на меня, словно ждал меня.

Он же не… или да?

Может, он хотел, чтобы я держала рот на замке. Но он не понял, что я сказала, верно? Он не говорил по-английски.

Он нахмурился, но его глаза сияли, пока он смотрел на меня, словно он пытался понять меня.

На щеке его виднелся красноватый след, она была слегка припухшей. Я первой отвела взгляд, но потом снова посмотрела на него, но не долго. Я не могла отрицать тревожных ощущений, словно я была больна.

Если он мог заставить рисунок двигаться… Нет, это было невозможно. Я просто устала.

Я стояла в десяти шагах от ворот и не могла сдвинуться, сжимая лямку сумки так крепко, как только было возможно. Школьная юбка казалась короткой и некрасивой вкупе с белыми ногами. Я не подходила этой школе, я знала это.

Двигайся! Пройди мимо и не заметь его! Делай что-нибудь! – кричал мне разум, но я не могла идти.

Судорожно выдохнув, я шагнула вперед.

Он отцепился от стены, подобно змее, выпрямляясь во весь рост. Я задумалась, зачем он всегда так стоит, но мысль послала по шее мурашки. Он был странным все равно, даже если я не видела движущийся рисунок.

Он изменил Мию, другая беременна от него, так он еще и смеялся. И хотя он выглядел так, словно врет, что ему плевать на нее. И Танака говорил, что он глубоко внутри остается хорошим.

Видимо, очень глубоко внутри.

Его туфли топали по цементу, он шагал ко мне, а я не могла перестать дрожать. Его глаза пылали, когда он смотрел на меня свысока. Он был в двух футах от меня, теперь в одном. Я одна в школе считала его психом?

Его взгляд вдруг опустился на землю, челка закрыла часть лица, и он прошел мимо меня, но так близко, что его плечо задело меня. Так близко, что я могла ощутить запах шампуня и почувствовать тепло его кожи. Тепло заставило меня содрогнуться, и я замерла, слушая, как он уходит прочь.

Он издевался надо мной. Пытался вывести из себя. И во мне вспыхнул стыд, когда я поняла, что дала ему просто так уйти. Он зацепил меня, несмотря на все, что я знала, несмотря на смотревшие на меня рисунки, беременных девушек, языковые барьеры, но моей сердце сжималось от его взгляда. Давно я стала такой глупой? Я впилась в сумку крепче, молния на ней вонзилась в костяшки пальцев.

- Ано! – сказала я, чтобы привлечь его внимание, зажмурившись. Его шаги остановились. В моих ушах звенели голоса учеников вокруг. Я могла сосредоточиться на тишине, что заменила его шаги, на его дыхании.

Что теперь? Я хотела спросить, зачем он пялился на меня, почему все из-за него получалось не так. И о рисунке, из-за которого мне становилось не по себе. Но как у него это спросить? Он думал, что я сумасшедшая. А из-за моих ограниченных познаний в японском, все становилось только хуже. Как я собиралась противостоять ему? И что я могу сказать, чтобы не выглядеть глупо?

Прошла минута, и я услышала тихий его смешок. А потом его шаги возобновились, он шел к восточной стене. Они вдруг ускорились, и я обернулась. Он подбежал к стене, вскочил на камень, схватился за ветки дерева момиджи над собой и перемахнул через стену.

Я снова упустила его, позволила дважды сбить с толку. Я поежилась от злости и уставилась на ветку, что еще раскачивалась, касаясь кленовыми листьями стены.

Ветка.

Я не зря провела лето, лазая в лесу.

Мои туфли стучали по цементу, я бежала к стене. Ученики расступались передо мной, но из любопытства оставались посмотреть, что я собираюсь делать.

Видимо, теперь меня будут знать не только из-за тапочек.

Я уперлась руками в ствол дерева и прижалась ногами к коре. Сумка упала на пол, а я потянулась к веткам, забираясь наверх.

Листья и ветки путались в волосах, но я взбиралась все выше и выше, пока не увидела за стеной улицу.