Черная заря - [12]

— Игорь Петрович, а вы как с ним?

— Я все-таки корреспондент. У меня несколько другие обязанности. Но когда приходится влипнуть в щекотливую ситуацию — договариваюсь с ним. Куда денешься? Спокойной ночи, Андрей.

Андрей улегся в кровать и, немного поворочавшись, обдумывая слова соседа, уснул.

Будильник на часах издавал громкое металлическое жужжание, которое противно сверлило мозги и действовало безотказно, как нашатырь. Казалось, что если его поднести к египетским пирамидам, то и раскопки делать будет ни к чему, фараоны сами повылезают.

— Подъем в вооруженных силах! — первым вскочил с кровати подполковник.

Андрей тоже быстро встал. Рядом с кроватью он обнаружил бумажный пакет с сухим пайком, в котором находился обычный набор каши и тушенки в жестяных банках, а также буханка хлеба. Такой же стоял и у кровати соседа.

— Молодец дневальный. Поклюем перед дорогой, — сказал Андрей.

То ли сон хорошо подействовал, то ли вчерашняя беседа, но уже не было гадкого настроения, тревожившего его последние дни. Сознание словно перелетело через невидимое ограждение, ранее не дававшее ему свободы.

Спустя непродолжительное время они уже были готовы к построению.

— Так, — подполковник посмотрел на часы, — осталось полчаса, уйма времени, чтобы поесть!

Они быстро вскрыли банки, порезали хлеб и сели у тумбочки. Подполковник распахнул тумбочку и вытащил из нее бутылку красного вина.

— Давайте, Андрей, на посошок. Я всегда перед отправкой стаканчик принимаю! Уже традиция. — Он разлил вино по стаканам. — За удачный взлет и приземление! За удачу!

— За все хорошее, Игорь Петрович!

На плацу, в свете фонарей, стояли в ряд несколько грузовых машин с крытым брезентовым верхом. Перед машинами находился строй солдат.

В стороне стоял уже знакомый офицер штаба. Увидев подошедших, он жестом подозвал их к себе.

— Возьмите ваши документы. В этот раз вас только двое, поэтому садитесь в «уазик».

Они молча забрались на заднее сиденье командирского «УАЗа».

— Равняйсь! Смирно! Повзводно, по машинам, марш! — послышалась команда для строя, а за ней топот солдатских сапог и скрежет закрывающихся бортов.

Колонна выехала из части и, освещая фарами безлюдный Азадбаш, повезла людей, сокращая время их мирной жизни, с установленной скоростью в восемьдесят километров в час.

«Уазик» въехал на аэродром и остановился на бетонном покрытии взлетной полосы.

Попутчики выбрались наружу. Небо предвещало скорый рассвет яркой серостью горизонта.

Неподалеку стоял большой транспортный самолет «Ил-76» и прогревал двигатели. Он то набирал обороты, то внезапно сбрасывал их до минимума. Транспортный отсек был открыт и темен, с откинутым широким помостом для входа, напоминающим гигантский язык. В темноте казалось, что это не самолет, а какая-то волшебная пещера, которая скоро поглотит людей, а выпустит их уже совершенно в другом мире, где и они тоже станут другими.

Грузовики остановились непосредственно у самолета.

— К машине! Строиться! — раздалась команда.

Солдаты, быстро выполняя приказ, выпрыгивали из-под брезента и строились рядом. Весь этот слаженно работающий механизм уже не напоминал того вчерашнего сообщества праздношатающихся бездельников.

Перед строем стояли два офицера. Один из них громким голосом проводил инструктаж:

— Сейчас вы погрузитесь в самолет и с этого момента будете находиться под командованием командира экипажа! — он жестом указал на рядом стоящего второго офицера и продолжил: — По окончании полета вы переходите в распоряжение командования сороковой армии Туркестанского военного округа, расположенной на территории сопредельного государства. То есть отправитесь по своим частям для продолжения службы! Вопросы есть?!

Строй молчал. Второй офицер взял слово:

— По моей команде проходите в отсек! — он указал рукой на раскрытое брюхо самолета. — Занимаете места на сиденьях по бокам и по центру. Кому не хватит места, садитесь на пол на вещмешки! Проходите без суеты! За места не драться! Во время полета с мест не вставать! Руками ничего не трогать! — Он помахал кулаком в сторону строя, видно, уже имея богатый опыт по перевозке любознательных бойцов, желающих стащить из самолета на память какую-нибудь диковинную безделицу. — На борту не курить и желательно не блевать! После посадки выход из отсека только по моей команде! Ясно?!

В это время внутри отсека самолета появилось освещение. Солдаты заняли места. Офицеры были усажены впереди, рядом с перегородкой, отделяющей грузовой отсек от кабины экипажа.

Медленно поднялся помост, наглухо закрыв чрево самолета. Монотонно засвистели реактивные двигатели, самолет слегка качнулся и покатился с места. Вскоре он остановился и, резко увеличив обороты, стал вибрировать своим многотонным могучим телом, стремящийся вперед, но до поры удерживаемый тормозами на месте. Обороты двигателей возросли еще и перешли в рев. Казалось, что прочный скелет самолета, это громадное чрево, заключившее в себя около двухсот душ, вот-вот разлетится на куски, не выдержав издевательства тормозной системы, не пускающей его в полет. Люди внутри молчали, вжавшись в сиденья, как бы помогая ему, приняв на себя часть напряжения этого стального существа.