Чёрная вьюга - [57]

Пришлось ещё и вовсе не в паре слов объяснять, кто такие садисты – и что к садам-огородам они ни малейшего отношения не имеют. Потом гоблинша опять заканючила песенку насчёт выкупа, и едва не заморочила голову совсем.

– Ты мне зубы не заговаривай, Нейзерим! Иначе в следующей деревне придётся тебе перекинуться в орчанку и прилежно обслужить ещё и целую бригаду вонючих орков.

Судя по тому, что гоблинша сразу заткнулась и даже быстренько поотстала на своё куда более подобающее служанке место, впечатлило её весьма и весьма. Правду, наверное, поговаривают, что чем меньше соображения в голове, тем больше дурости в другом месте – а уж орочьи воины особым умом большей частию не отличаются…

Слишком плотный завиток тумана впереди, на который давненько уже подозрительно косилось сторожевое заклятье, постепенно приблизился. Чья-то незримая рука откинула полу прикрывающего плаща – однако и за нею ничего не оказалось. Лишь дымчатое подобие фигуры, больше похожее просто на плод разгулявшегося воображения.

И всё же, отуда высунулась призрачная рука и одновременно с лёгким поклоном протянула Олеське перевязанный ярко-алой ленточкой свиток. И только-только та успела наклониться с высоты седла и подхватить послание, как едва ли не раньше курьер бесшумно растворился в окружающем тумане…

– Не подсматривай, Нейзи – то, чего ты не знаешь, не сможет тебе и навредить, – Олеська хотела было по ещё той, старой привычке смять бумагу.

Однако лишь чуть пристальнее посмотрела на свиток, и тот послушно зашёлся дымком. Через несколько мгновений на ладони осталась лишь щепотко шевелящегося, словно диковинная гусеница, пепла, который волшебница растёрла пальцами в пыль. После чего демонстративно протянула испачканную руку гоблинше.

В другое время стоило бы усмехнуться, как та маялась недоувлетворённым желанием попросту вылизать руку госпожи – и всё же, краем сознания понимала, что так просто иные задачки не решаются. Олеська сама никому ничего не лизала, хотя дружескую помощь не отвергала, но и тут не примет подобного образа действий… в конце концов Нейзи аккуратно вытерла ладонь госпожи изнанкой передника.

– Кстати, а кто была твоя предшественница? – вроде бы как ненароком поинтересовалась Олеська. – А то будто я не догадалась, чей это череп у тебя на полке стоит, весь словно отлакированный любовными взглядами и прикосновениями.

Нейзи хмуро и отчуждённо некоторое время помалкивала, а потом осторожно поинтересовалась – уж не желает ли госпожа однажды сама занять место первой магессы Школы и добавить к тому черепу ещё один? Тут же она ойкнула и покорно залилась слезами – Олеська безжалостно крутанула её за оттопыренное ушко.

– Тварь… ещё раз поинтересуешься моими планами безотносительно интересов дела, я тебе голову отрежу и живой её сохраню. Будешь стоять на полке и молча глазами хлопать!

Гоблинша против воли передёрнулась и позеленела бы ещё больше, если бы её физиономия, от природы и без того оттенка старой бронзы, была бы к тому способна.

– Прошу прощения, госпожа – да и ухо мне ещё понадобится, – кое-как пискнула она сквозь хлынувшие слёзы.

– А могла бы просто минус влепить, – Олеська отпустила ухо этой стервы и старательно принялась успокаиваться.

Хотя больше всего сейчас хотелось как раз противоположного – ухватить мерзавку за жиденькие волосёнки и молотить мордахой вон о тот придорожный валун – до тех пор, пока трепыхаться и орать не перестанет… слишком много ты мне крови и нервов попортила, Нейзерим.

– И всё же, я – не ты…

Гоблинша верно истолковала мысли своей негаданной-нежданной госпожи, потому как утёрла глаза краем многострадального передника, отчего тот никак чище или суше не стал. А что, как раз неряшливость в духе гоблинов.

Впереди уже угадывалась в тумане этакая неправильность, перегородившая дорогу с неумолимостью скалы или крепостных ворот. Наплыли иные запахи, пару раз донёсся лязг железа.

– Продолжаем те же роли, Нейзи. Колдуешь только тогда, когда свидетелей гарантированно не останется. То есть, втихомолку или насмерть, – жёстко и как ни в чём ни бывало процедила Олеська и касанием пятки принудила свою совсем уж перетрусившую кобылку чуть ускорить шаг.

Кто б ни был тот, кто составлял послание-инструкцию, стоило всё же признать, что дело своё он знал. Ничего лишнего – ни единого слова или же интнации. Ни единого избыточного намёка или акцента… кстати сказать, в доброй половине книг отнюдь не бедной библиотеки школы всё самое нужное как раз и приходилось выискивать меж строк. Ну в самом деле, попробуйте записать заклинание малого огненного шара, сиречь файрболла, в тех же словах, в которых оно произносится! Полыхнёт со страницы так, что мало не покажется – и хорошо ещё, если сразу, а не ночью и не на полке собрания книг…

Оттого-то заниматься с первоисточниками кое-как, с ленцой или халатностью, просто не представлялось возможным. Можно хоть сто раз прочесть ту или иную главу, но ровным толком ничего из неё не извлечь. И лишь точно зная, что и как ты ищешь, и можно было найти – понять – осознать. Понятное дело, такое умение от рождения не даётся… пришлось отблагодарить известным способом мастера-псионика, чтоб растолковал и научил – а потом совершенно неожиданно оба подружились. Да-да, больше похожий то ли на сатира, то ли и вовсе на чёрта безрогого дядечка оказался на поверку куда лучше иных вполне земляков.