Черная троица - [46]

На полной скорости конный отряд врезался в ряды мертвецов. Кони на скаку топтали скелеты, а копья и секиры на длинных рукоятях производили среди нечисти настоящее опустошение. Заржавелые же мечи и топоры мертвяков не могли пробить кольчуг и панцирей всадников. Всего пару минут потребовалось воинам, чтобы растоптать смердящее воинство покойников.

– Гар, возьми два десятка людей и проверь Костяной переулок. Сдается мне, оттуда эта нечисть и лезет, – скомандовал предводитель отряда, забрасывая щит за спину. На щите были выбиты скрещенные меч и топор. – Нокт и остальные, проверьте, чтобы ни один мертвяк не смог опять подняться! И доставить сюда лекарей, быстро!

Умберто и Клаудия уже подбежали к спасенным людям. Еще немного – и не уцелел бы никто. В живых остались только два церковника, один из них – толстяк с посохом, оказавшийся вблизи довольно пожилым мужчиной с суровым лицом, – был без сознания. Его необычно богато украшенное одеяние потемнело от крови, хотя, как с облегчением увидел Умберто, раны были несмертельными. Воинов уцелело четверо, но только у одного из них была повреждена левая рука. Им занялись Клаудия и подоспевший к ней Джосси.

– А ты, я смотрю, мастер своего дела, – хмыкнул командир отряда, глядя, как ловко обрабатывает Умберто раны священника.

Церковник застонал и открыл глаза.

– Кто вы, святой отец, и откуда направляетесь? – наклонившись, спросил воин.

– Ох, покарал нас Создатель! Полон терний и испытаний наш путь! – застонал толстый монах. – Тяжкие испытания за наши грехи. И в лесу диком, и в поле, и даже в стольном граде нет избавления нам от нечистой силы!

– Ну, мои ребята живо изведут эту дрянь! Вот только, боюсь, они снова повылазят, – мрачно ответил предводитель отряда. – Сколько раз за последние три дня мой хозяин говорил этим бездельникам из городской стражи, чтобы они хотя бы дозоры выставляли возле всех кладбищ и склепов! Однако, святой отец, – обратился он к раненому монаху, – прошу, назови свое имя.

– Я Акатус, скромный настоятель аббатства Святого Ольгера из Буэнии, – ответил постепенно приходящий в себя монах.

– Ого! – Умберто услышал, как воин сначала удивленно присвистнул, а затем негромко пробормотал: – Ничего себе «скромный настоятель». Аббатство-то одно из самых богатых в королевстве!

Церковник между тем продолжал:

– Я со своими спутниками уже две недели как пустился в путь, торопясь в столицу на Конклав. И вот третьего дня, когда на привале мы возносили хвалы Создателю, прежде чем подкрепить тела наши бренные скудной трапезой, на нас в первый раз напали эти отродья темных сил. Тогда нам удалось отбиться, и мы с великой поспешностью направились дальше, останавливаясь только по ночам на краткое время. Создатель сподобил нас нанять охрану – за немалые деньги, надо сказать, – но сегодня не помогла даже она. Когда мы уже полагали себя в безопасности… – Аббат горестно вздохнул. – Но могу ли и я узнать имя моего спасителя?

– Торн, капитан личной стражи его светлости Мартина, графа Варги и Дорглифа, – гордо ответил воин, садясь на коня. – Но своим спасением ты обязан не столько мне, сколько вот этим добродетельным людям, – кивнул он в сторону Умберто, Клаудии и Джосси. – Если бы они не отвлекли эту нечисть, боюсь, нам бы уже некого было спасать.

– Мы, ваше сиятельство, странники, идущие из Вермана, что находится подле обители Святого Галаты, – поспешил представиться менестрель. – Это уважаемый и прославленный в тех краях целитель и травник Умберто со своей прекрасной и мудрой дочерью Клаудией, а я – всего лишь скромный бард и менестрель Джосси, которого спасли от беды и взяли под свою опеку эти великодушные господа.

Торн кивнул, рассеянно разглядывая Умберто и Клаудию. Благодаря их усилиям раны настоятеля перестали кровоточить, а раненый охранник с удивлением разминал излеченную руку – вместо пореза на ней краснел свежий шрам.

– Ловко у вас это выходит. – Капитан поправил шлем. – Мне бы в отряд таких лекарей – да только ваша братия в пекло лезть не особо любит. К вам, уважаемые, это не относится, – поспешно добавил он, так как Клаудия выпрямилась и гневно на него взглянула. – Я оставлю вашей святости Нокта и пятерых своих ребят, чтобы они помогли вашей охране.

Торн неловко поклонился и, вскинув секиру на плечо, поехал к воротам.

– Да благословят Создатель и Спаситель тебя и его светлость! – Акатус повернулся к Умберто: – И вас я благодарю за спасение и чудесное исцеление. Могу ли я просить вас сопроводить меня?

– Да, конечно. – Умберто оглянулся на Джосси. – Хотя мы собирались остановиться в «Трех розах»…

– Сомневаюсь, что сейчас, в дни Конклава, вам удастся найти достойный ночлег. – Акатус попытался пожать плечами и поморщился от боли. – Однако я могу обещать пару свободных комнат на нашем подворье в столице.

Солдаты графа Мартина тем временем подвели несколько найденных на площади телег, на которые погрузили раненых и мертвых церковников и охранников. Торговцы, которые после победы над скелетами осмелели и покинули свои убежища в окрестных домах, пытались было возражать. Но угрожающего взгляда и наполовину вытащенного из ножен меча Нокта, старшего из солдат, оставленных Торном, оказалось достаточно, чтобы они смирились.