Черная троица - [38]

Решение пришло мгновенно. Губы уже сами читали короткую и грозную молитву Святого Упокоения, а разум вкладывал в нее всю духовную силу, дарованную бывшему послушнику. Серебристое облако сорвалось с правой руки Умберто и окутало восставшее из мертвых существо. Открыв в беззвучном крике рот, оживший труп рухнул на пол, задергался в центре голубоватого сияния и спустя несколько мгновений смолк навсегда.

В изнеможении опустился на постель брат Умберто – так много сил он не тратил, даже когда в прошлом году два дня подряд лечил все село от адской лихорадки. Но крик, раздавшийся за дверью, заставил его позабыть об усталости. Клаудия!

* * *

Комната, в которой спала Клаудия, находилась напротив комнаты Умберто. Выскочив из своей каморки, лекарь увидел, что дверь в комнату дочери распахнута настежь, однако внутри было темно. Лишь прерывистое дыхание девушки нарушало тишину, а воздух был пропитан тем же зловонием, что источал только что упокоенный им мертвец.

Вновь призвав к святому Эльме, Умберто осветил комнату дочери. Клаудия, с одеялом в руках, в страхе застыла на кровати. Сбоку же, прямо возле маленького столика, стоящего у изголовья топчана, застыл в странной позе еще один оживший покойник. Он был почти неподвижен, только руки его слегка подрагивали, а тело тончайшей аурой окутывало едва различимое зеленоватое сияние. Взгляд широко раскрытых глаз Клаудии был прикован к мертвецу.

«Она держит его парализованным», – догадался Умберто. Он вытянул перед собой уже обе руки и вновь прочел слова Святого Упокоения. Серебристое облако, сорвавшееся с его пальцев, было не столь сильно, как в прошлый раз, но его хватило на то, чтобы отбросить застывший труп к стене и лишить его всяких признаков подобия жизни.

– Доченька, Клаудия, с тобой все в порядке?! – Умберто бросился к замершей на кровати девушке и обнял ее за плечи. Ее била мелкая дрожь. – Все, все, отпусти его, он уже упокоился с миром.

– Да, да, я, папа… Со мной все хорошо, – срывающимся голосом ответила Клаудия. – Я не поняла, кто это был. В темноте я разглядела кого-то большого, безмолвного. Я вскрикнула, а потом – потом отблеск факела за окном осветил это существо, и я попыталась парализовать его, как ты учил меня делать, если вдруг нападут волки в лесу… Кто это, папа, что происходит?

– Точно не знаю, но, похоже…

Ответ Умберто был прерван криками и шумом, раздававшимися снизу, откуда-то из обеденного зала.

– Жди меня здесь и никуда не уходи. Запрись изнутри в комнате, завали двери и никому, слышишь, никому не открывай!!! – крикнул Умберто, выбегая в коридор и спеша к лестнице, ведущей вниз.

Большая зала, в которой совсем недавно ужинали Умберто с дочерью и братом Виктусом, на ночь была превращена гостеприимным и расчетливым Салимом в огромную спальню. Столы были сдвинуты по два, а лавки и табуреты расставлены вдоль стен. Однако сейчас, в неровном свете нескольких свечей, зала являла собой настоящее поле битвы.

Группа растерянных торговцев была окружена по меньшей мере полудюжиной оживших мертвецов. От ножей и мечей, которыми селяне и ремесленники неловко тыкали в своих врагов, толку не было никакого. Сталь рассекала мертвую плоть, однако покойники не обращали на это внимания. Зато под неожиданно мощными ударами костистых рук, с которых клочьями свисали лохмотья истлевшей одежды вперемешку с разлагающимся мясом, люди валились один за другим.

Салим, которому удалось укрыться в углу залы за большой стойкой, довольно успешно отбивался от пары наседавших на него покойников. Оружием ему служили кувшины с маслом. На скользком полу мертвецы падали, но вновь и вновь вставали и, вытянув руки, упорно шли к трактирщику. Нарядный кафтан Салима был разорван, а правая рука окровавлена.

Умберто вновь воззвал к Высшим Силам словами Молитвы Святого Упокоения. Однако силы его были истощены прежними схватками, и лишь один из нападавших на Салима мертвецов рухнул бездвижным. Ободренный трактирщик выхватил откуда-то из-под прилавка огромный топор и, размахнувшись, снес второму череп. Обезглавленное тело сделало несколько неуверенных шагов, дернулось и упало поверх первого трупа.

– На помощь! – раздался сзади сдавленный, но все же знакомый голос.

Обернувшись, Умберто увидел, что брата Виктуса, которому почти удалось добраться до наружных дверей, душит еще один оживший покойник. Судя по всему, с миром живых тот расстался уже давно, плоть истлела, лишь выбеленный скелет, поднятый из могилы чьей-то темной волей, вцепился в горло испуганного монаха.

Ослепительная вспышка заставила брата Умберто зажмуриться. Когда же он открыл глаза, то увидел, что все остававшиеся на ногах мертвецы – и скелет, душивший брата Виктуса, и остальные покойники, окружившие торговцев, – охвачены белым пламенем. Сквозь него можно было различить, как плавились останки плоти и рассыпались в прах кости.

А на лестнице стояла Клаудия, зажмурившись и прижав к груди сжатые в кулаки руки. По шевелящимся губам Умберто понял, что дочь повторяет только что услышанную от него Молитву Святого Упокоения. Но какие силы удалось вложить в нее девушке, если почти десяток оживших покойников сгорели в очищающем пламени!