Чёрная топь - [3]

В первое время попутчики еще перебрасывались друг с другом шутками и историями из жизни, но постепенно паузы в разговоре становились все длиннее и напряженнее. Обоим было ясно, что они едут куда-то не туда, но чем дольше они ехали, тем меньше хотелось Сергею возвращаться обратно. В конце концов, рассуждал он, общее направление правильно, и не может быть, чтобы рано или поздно не оказалось дороги в сторону главной трассы.

Наконец, минут через сорок после встречи с лесовозом, дорога раздвоилась. Коржухин, не раздумывая, повернул направо, хотя туда вела опять узкая дорога без разметки, а более-менее приличное шоссе уходило налево.

— Ты уверен, что так мы доедем до трассы? — спросил Алекс.

— Я уверен, что, повернув налево, мы точно до нее не доедем, — хмуро ответил Сергей.

Эта дорога была совсем узкой, так что, попадись им навстречу машина, они с трудом смогли бы разъехаться. Асфальт был совсем старый, раскрошившийся, сквозь него там и сям пробивалась трава. В скором времени дорога принялась петлять, огибая болота, так что определить направление движения становилось все более затруднительно. Меж тем долгий летний день уже клонился к вечеру.

Когда асфальт кончился, Алекс не выдержал.

— Надо поворачивать. Так мы заедем только прямиком в трясину.

— Тут и развернуться-то негде, — пробурчал Сергей. — Аккурат в болото и съедем.

— По-моему, мы едем на север. Если судить по солнцу.

— Если судить по солнцу, мы не успеем вернуться засветло, даже если ехать задним ходом. Тут уж не до трассы, лишь бы не ночевать посреди леса. Поедем дальше по грунтовке, не может же она никуда не вести.

— В этой стране все может быть, — возразил Алекс. — Прокладывали, а потом деньги кончились, и бросили. Или к заброшенному лагерю выедем.

— Какому лагерю?

— Мало ли их тут со времен ГУЛАГа…

— Предпочитаю считать, что эта дорога ведет в какой-нибудь леспромхоз.

Алекс пожал плечами и отвернулся. Машину тряхнуло, под днищем чавкнула вода — они перебирались через лужу.

Грунтовка привела их не в лагерь и не в леспромхоз, а к небольшой речке, пересекавшей путь. Несколько досок настила на берегу и одиноко торчавшая посреди потока свая свидетельствовали, что когда-то здесь был мост, по всей видимости, разрушенный паводком. Перспектива переправы вброд выглядела более чем сомнительной.

— Приехали, — констатировал Сергей, заглушая двигатель.

— Погоди, кажется, налево еще дорога есть.

Действительно, под травой можно было угадать очертания колеи, идущей вдоль берега.

— Завязнем нафиг, — скептически изрек Сергей. — Впрочем, попытка не пытка…

Минут через двадцать осторожной езды шорох травы под днищем прекратился, и опять началась грунтовка. Речка осталась в стороне, снова слева и справа простирался лес, практически смыкавший свои кроны над дорогой. Пару раз путешественникам приходилось останавливаться и оттаскивать с пути крупные упавшие сучья.

— Интересно, сколько лет здесь никто не ездил, — мрачно изрек Алекс, забираясь в салон после очередной такой прогулки.

— Мы договорились, что я высажу тебя, если будешь надоедать, — отозвался Коржухин. Он хотел, чтобы это прозвучало шутливо, но тон вышел угрожающим. Алекс одарил его неприязненным взглядом, и Сергей подумал, что еще неизвестно, кто из двоих сильнее и кто кого может высадить. «Вот же чушь лезет в голову», — подумал он, и в этот момент впереди показался асфальт.

Конечно же, это было не шоссе Омск — Новосибирск, и даже, по всей видимости, не то шоссе, на котором они, кажется, целую вечность назад повстречали лесовоз. Тем не менее, грунтовка перпендикулярно упиралась в асфальтированную дорогу с разметкой посередине.

— Ну вот! — радостно воскликнул Сергей. — Осталось только решить — налево или направо.

— Кажется, я вижу грузовик, — сказал Алекс, выглядывая в правое окно. Действительно, темный силуэт вдалеке вряд ли мог быть чем-то иным. Других аргументов не требовалось, и Сергей рванул в сторону грузовика, даже не пытаясь определить, в какую сторону он движется.

— По-моему, он стоит, — изрек Алекс уже заметно менее воодушевленным тоном.

Сергей промолчал.

— И притом уже давно, — добавил Алекс.

Сергей промолчал снова, хотя уже видел, что его попутчик прав.

Грузовик, похоже, действительно простоял здесь не один год. Судя по скругленным очертаниям носатой кабины, он сошел с конвейера никак не позже шестидесятых — что, впрочем, само по себе еще ничего не значило, ибо вдали от крупных городов подобных старичков еще можно встретить в строю. Однако все остальное выглядело вполне показательно. Кабина была сплошь бурой от ржавчины, без единого пятна уцелевшей краски; не осталось в ней и стекол. Доски кузова почернели от гнили и частично выкрошились. Шины висели на ржавых колесных ободах бесформенными лохмотьями. Однако хуже всего было то, что грузовик стоял правыми колесами на обочине, но левыми — на дороге. Конечно, места для проезда оставалось более чем достаточно, однако странно, что за все время никто не убрал эту развалину с проезжей части.

Если, конечно, с тех пор по этой дороге кто-нибудь ездил.

«Для полноты картины не хватает только скелета водителя», — подумал Сергей, останавливая машину напротив мертвого грузовика. Алекс вылез вместе с ним — как видно, ему тоже хотелось своими глазами убедиться, что в грузовике нет ничего необычного. Они обошли развалюху вокруг, затем Коржухин подергал дверцу со стороны водителя, а когда та не поддалась — очевидно, из-за изъеденных ржавчиной петель — поднялся на подножку и заглянул в кабину.