Черная тень над моим солнечным завтра - [37]

— Преступление моего подзащитного так велико, что я, как честный советский гражданин, могу сказать, что он, достоин самого тяжелого наказания и не должен рассчитывать на снисхождение советского суда.

— Последнее слово предоставляется обвиняемому. — произносит судья.

Обессиленному Мак Рэд кажется, что из него уже выжаты все соки, но тем не менее он подымается:

— Никогда не может правда стать неправдой! — громко и отчетливо произносит он по-английски.

Суд уходит на совещание.

Сосредоточенное лицо обвиняемого слушающего чтение приговора:

…именем советской… коллегия… Верховного суда… рассмотрев дело по обвинению гражданина Дугласа Мак Рэда, родившегося заграницей, бывшего члена коммунистической партии, с высшим образованием на основании материалов предварительного и судебного следствия, признала его виновным в преступлении, предусмотренном статьей 58 пункт 1, то есть в измене родине и приговорила: ПОДВЕРГНУТЬ ГРАЖДАНИНА ДУГЛАСА МАК РЭДА, ВЫСШЕЙ МЕРЕ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ-РАССТРЕЛУ.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Осужденному предоставляется последнее право — подать в течении семидесяти двух часов просьбу о помиловании на имя председателя ЦИК.

Мак Рэд довольно спокойно выслушивает приговор.

— Это все?

— Да. Это все! — отвечает судья.

— Благодарю вас! — иронически отвечает смертник.

* * *

Лежащий на соломенной подстилке Де-Форрест рассматривает маленькое окно, кроме решетки закрытое глухим металлическим козырьком.

Узник припоминает, что произошло с ним. Он становится на колени и совершает крестное знамение.

Он видит изображение Христа в терновом венце, влекомого на страсть. И как странно, его ведут солдаты… с красными звездами на шапках…

— Если ты перед смертью уверовал в Него этим спас свою душу! — крестясь вспоминает Де-Форрест слова Священного Писания.

42. Возвращение к Господу

Полночь. Бьют глухие удары часов. Узники встревожен- но прислушиваются. В эти страшные часы, обычно, выводят на расстрел.

Их нервы напряжены до крайности. Смертники прислушиваются к каждому шороху и даже к ударам собственного сердца.

В коридоре слышны приближающиеся шаги. Тихо открывается дверь.

Чекисты вызывают старого крестьянина. Он обнимает Де-Форреста и целует в чело.

— До скорого свиданья в Чудесном Саду Господа Бога. Там, — показывает он на узенькую полоску лунного неба.

Лицо обреченного озарено, каким-то внутренним, неземным светом.

— Идем, палачи! Я с радостью готов принять смерть! Она мне не страшна и кажется единственным избавлением от мученической жизни, устроенной вами на земле! Я никогда не откажусь от г ерь; в Бога. Скажите следователю, что его старания были напрасны. Знайте, что придет Мессия и избавит Россию от вас!

— Замолчи, старина! Ты уж достаточно пожил на белом свете. Пойдем!

Чекисты уводят старика, а Де-Форрест, забившись в угол камеры, обезумевшим взором смотрит на железную дверь. Он галлюцинирует. Узнику все чудится прозрачная и невесомая тень старика, показывающего на небо. Эхом повторяются его слова: «Мы еще встретимся в Чудном Саду Господа Бога».

* * *

Мак Рэд размеренными шагами ходит из угла в угол по камере. Он думает и, порой, беседуя сам с собой, бросает реплики по мучившему его вопросу…

— …И мой социальный эксперимент может окончиться здесь… Оказывается тюрьма является тем цементом, который связывает кучу диких камней в фундамент, являющийся основой большевистского государства. Я думал, что идеальный коммунизм и тюрьма несовместимы друг с другом… Но это все земное… Мне нет дела больше до земных дел. Интересно, что там, по ту сторону физической жизни человека? Мое тело вероломно украдено и принадлежит уже не мне… Они могут каждую минуту его окончательно и навсегда уничтожить. Но что будет с моей душой? Или она погибнет, как утверждает учение Маркса, или отделившись от тела будет жить дальше в Чудесном Саду Творца Неба, Земли и всего живого… или будет носиться в космических просторах… Бородатый Карл — мальчишка: он не мог окончательно доказать этого но… это сделала религия…

И перед глазами Мак Рэда проходят поддернутые дымкой времени видения детства, Он, десятилетний мальчик, слушающий проповедь пастора в церкви. Потом, вместе с пастором беседуя они шагают по чудесной зеленой лужайке в цветущем саду. «Это все создал Бог». Все создано Богом, — повторяет за пастором юноша.

— О, Господи! спаси и помилуй меня, заблудшего раба, который забыв Тебя, познал снова… Я возвращаюсь, как блудный сын, в лоно церкви. Я не хочу умереть грешником!

Коленопреклоненный Мак Рэд долго и горячо молится в углу своей одиночки. Ему чудится появившееся на стене прозрачное видение Распятого Христа в терновом венце.

* * *

Канцелярия тюрьмы. По коридору проводят партии заключенных.

Начальник, в черной форме, достает из железного ящика папку с надписью:

«Дело

но исполнению приговоров

высшей меры наказания за 1938 год»

Он сортирует приговоры на две кучки. На каждом листе бумаги просвечивает лицо человека: моряка, священника, рабочего, крестьянина, командира армии, профессора, старика с белой бородой.

Взгляд читающего задерживается на приговоре с лицом Мак Рэда. В папке лежит бумага с римским профилем Де-Форреста.