Черная стрела - [84]

— Введите заключенного, сержант! — Скомандовал он.

В зале повисла выжидательная тишина. Когда появился Каору, ведущий вдову Сато на цепи со связанными за спиной руками, в толпе зашептали. Госпожа Сато выглядела не так как прежде, ее шелковое платье было порвано, длинные черные волосы растрепаны, на бледном лице не осталось ни кровинки, но она казалась более прекрасной, чем прежде. Когда она подошла к помосту, она споткнулась и начала громко рыдать.

Акитада решил вести себя с этой женщиной с величайшей осторожностью. Он полагал, возможно, необоснованно, что она стремилась найти сочувствие в зале. — Развяжите арестованную! — Приказал он.

Каору повиновался и громко объявил:

— Вдова Сато, разыскивалась для допроса по делу об убийстве ее мужа. Она была найдена в доме свиданий Святилища Лисы, в котором она скрывалась.

— Нет, о, нет, — завопила вдова, упав на колени и ломая руки, — я не пряталась. Я не скрывалась. Я была там против своей воли из-за злой женщины. Я там подвергалась немыслимым унижениям.

В результате возбужденный гул прокатился сквозь толпу. Присутствующие устремились вперед, чтобы лучше видеть и слышать. Акитада нахмурился:

— Объяснитесь!

Вдова встала на ноги и вытерла лицо порванным рукавом. — Простите эту бедную, глупую женщину, господин, — сказала она и посмотрела на него жалостливым взглядом, после чего опустила ресницы — Мне стыдно стоять перед вами, ведь меня обесчестил грязный, отвратительный человек. — Вдруг сдернула платье со своих плеч, открывая белые груди, покрытые с кровавыми царапинами. — Смотрите! — воскликнула она. Толпа подалась вперед.

Хотя здравый смысл говорил ему, что это была очередная уловка и, скорее всего, она сама расцарапала себе грудь, Акитада отпрянул.

Каору шагнул вперед и резко ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Она задохнулась и, рыдая, упала. Люди в толпе начали тихо переговариваться.

Акитада, чувствуя, что уши горят от смущения, проворчал:

— Ведите себя достойно. Вы находитесь в суде. Вы либо будете говорить спокойно и оставите одежду в покое, либо снимете ее еще одной порки.

Она села и привела платье в порядок. — Простите меня, Ваше Превосходительство, — пробормотала она, — я не в себе. Сначала был убит мой бедный муж, а затем, эта ведьма Омейя со своим сообщником мучила меня. Зная хорошо, что я была одна и без охраны, она заманили меня в свой бордель, предложив бесплатно давать мне уроки музыки. Я думал, что музыка облегчить мою скорбь и согласилась. Я училась играть на лютне у нее, всегда в дневное время, пока однажды, когда я уходила, один мужчина не обратился ко мне. Она оглядела помещение, как будто она ожидала увидеть его в зале. — Госпожа. Омейя предложила встречу, но я отказалась. Затем, три дня назад, после урока, она предложила мне чашку вина. Я из вежливости согласилась. — Она слегка вздрогнула. — В вино, должно быть, было что-то подмешано, потому что, я уснула и когда проснулась, лежала голая на полу, а человек, который подошел ко мне, насиловал меня. Она закрыла лицо рукавом и снова зарыдала.

Акитада заметил возбужденные лица в толпе и стукнул жезлом. Он понял, что она шантажирует его, но он был беспомощен, чтобы помешать этому.

Она подняла голову и продолжила дрожащим голосом:

— После той ночи я был заперт. Тот же самый человек возвращался снова и снова, а Омейя заставляла меня во всем ему угождать. Если я отказывалась, они избивали меня, или подносили горящую свечу к лицу или ногам, пока я не уступала. Он постоянно делал мне больно. Каждый раз, когда он приходил, старуха встречала его и брала у него деньги. Когда я говорила ей как ужасно он со мной поступает, она рассмеялась мне в лицо, говоря:

— Лучше будь повежливее с ним или с тобой случится что-то похуже. — Она поклонилась. — Вот это моя история, Ваше Превосходительство. Я вытерпела истинные муки ада, пока ваши люди не освободили меня. Я прошу справедливости.

Акитада лихорадочно обдумывал ситуацию. Эта женщина была дьявольски умна. Ее заявление должно быть расследовано, для чего требуется назначить еще одни публичные слушания. В таком случае, Акитада не сомневался, что она все сведет к тому, чтобы опознать Хитомаро как человека, который изнасиловал и пытал ее. Это, в свою очередь, позволит горничной Кийо выйти вперед и выдвинуть обвинения в изнасиловании Торе. Таким образом, эти две женщины дискредитируют не только сотрудников его администрации, но его расследование убийства ее покойного мужа и, как следствие, его авторитет в этой области.

— Я очень сожалею, — наконец объявил он, — такое отношение к приличной женщине в нашем городе вызывает возмущение. Самое тщательное расследование будет начато немедленно. Но, как бы тяжело бы не было вам сейчас, госпожа Сато, для начала вы должны ответить на несколько вопросов.

— О-о-о! — протянула она, вызвав сочувственный шепот в толпе.

— Налейте арестованной чашку воды, — Акитада поручил Каору. Напоминание о ее нынешнем состоянии оказалась спасительным. Она взяла себя в руки, и толпа снова замолкла.

— В вашей гостинице недавно умирал постоялец?

— Да, Ваше Превосходительство. Бедняга умер от лихорадки.