Черная стрела - [42]

— Отчего вы решили, он был уже мертв, когда это было сделано? — спросил Хитомаро.

— В этих ранах нет крови, лейтенант. Мертвый человек не кровоточит. Скорее всего, увечья нанесены в месте, где рис обмолачивают или где он хранится. Об этом говорит шелуха в ранах. — Хитомаро взглянул на Акитаду и собирался что-то сказать, но в этот момент раздался громкий лязг у ворот резиденции.

— Это, что снова колокол?! — сказал Акитада. — Подумать только, что только недавно я жаловался на отсутствие официальных заявлений. Затем он повернулся к Ойоши:

— Я должен идти. Пожалуйста, продолжайте ваше исследование. Потом Хитомаро покажет вам другое тело. Когда вы закончите с обоими, доложите мне.

Ойоши поднял брови, но ничего не сказал и поклонился.

Снаружи Акитада и Хитомаро увидели небольшую группу людей, стоящих в главном внутреннем дворе. Зато перед воротами собралась довольно большая толпа любопытных. Вооруженные охранники без особого усердия пробовали вытолкать их всех за частокол, получая в ответ грубые шутки. Стоящая во дворе группа собралась вокруг коренастого мужчины, который был одет лишь в грязную рубашку и набедренную повязку. От него исходил резкий запах рыбы.

Сержант Чобей отделился от группы и с усмешкой приветствовал Акитаду. — Этот человек имеет жалобу, Ваше Превосходительство, — громко объявил. — Это местный торговец рыбой, зовут его Гото. У него магазин в западной части рынка.

Торговец сплюнул и, выпятил грудь, приблизился к Акитаде, после чего писклявым голосом сказал:

— Я хочу видеть мертвого человека, которого сюда принесли.

— Зачем? — спросил Акитада, разглядывая торговца рыбой и его сторонников. Они представляли собой тип людей, стремящихся поменьше работать, при этом постоянно на все жалующихся. Как правило, они оказывались слишком трусливыми, чтобы создавать реальные проблемы.

— Мой брат пропал, и я думаю это может быть он, — сказал торговец. — И если это Огай, вы должны арестовать за его убийство этого ублюдка Кимуру. Он посмотрел на своих товарищей, которые что-то бормотали в его поддержку.

Акитада нахмурился, но решил не делать предварительных выводов. — Твой брат монах?

— Монах? Только не Огай! — Гото и его товарищи взорвались хриплым смехом.

Акитада уже собирался прогнать их, когда Гото добавил:

— Огай солдат. Сейчас он в отпуске.

Акитада не учел этого. Солдат? Правда, бреют головы не только монахи. Солдаты, жившие в казармах, тоже сбривали волосы, чтобы избавиться от вшей и предотвратить различные болезни.

— Тогда пошли со мной. Только ты один. — Акитада повернулся зашагал к тюрьме, Хитомаро и Гото последовали за ним. В тюремной камере доктор Ойоши обтирал обнаженной тело. — О, — сказал он, — вы уже вернулись. Заметив Гото, он добавил:

— Есть проблемы?

— Нет. Просто надо провести опознание. Ну, что скажете? Это ваш брат?

Торговец рыбой заглянул, позеленел, и, отпрянул, кивнул:

— Да, это он. О бедный Огай! Что только с ним сделал этот ублюдок Кимура! — он вытер глаза грязными руками.

— Выйди наружу. Хитомаро, дай чашку воды.

Во дворе, торговец рыбой сделал несколько глубоких вдохов и выпил воду. — Спасибо, — сказал он. — Я словно заболел, когда увидел это. Огай был лучшим братом в мире. Мы с ним были так близки, как улитка и ее дом, Огай и я. Но он и Кимура. Он поднял кулак. — Чтобы сто демонов вырвали его кишки и раскидали их по горным вершинам. Они поспорили во время игры в кости. Кимура сказал, что убьет его, и он это сделал. Я могу показать вашим людям, где живет Кимура, чтобы они могли арестовать его.

— Когда была та ссора? — спросил Акитада.

— Две недели назад, и уже на следующий день Огай исчез. В казарме не знают, куда он пропал. Они пришли, чтобы арестовать его за дезертирство, обыскали наш дом и задавали вопросы соседям. Только никто не видел его. — Он мотнул головой в сторону своих товарищей. — Они подтвердят это.

— Не сомневаюсь, — сказал Акитада сухо. — Почему вы не сообщили исчезновение своего брата раньше?

Гото опустил взгляд на свои босые ноги. — Огай был дома в отпуске. Я думал, что он просто пошел в небольшое путешествие, прежде, чем вернуться в казармы. Но, когда солдаты пришли за ним, я забеспокоился. Потом я услышал про труп перед резиденцией… Святой Будда! Как только это животное могло сделало с моим братом такое!

— Хм. Как вы узнали его? У него были какие-то особые приметы?

Гото покачал головой:

— Нет, но я узнаю своего брата где угодно!

Прищурившись, Акитада продолжил расспрос:

— Сколько лет было, вашему брату?

Торговец слегка занервничал:

— Тридцать пять. Но выглядел он старше.

— Я вижу. Мы рассмотрим ваш обращение. Пусть лейтенант запишет ваши показания.

— Вы арестуете сегодня Кимуру?

— О принятом по делу решении вам сообщат.

Торговец рыбой попробовал возмутиться:

— Я не хочу, чтобы это дело откладывали, потому что я бедный человек, а Огай простой солдат.

Но тут Хитомаро прорычал:

— Пойдем! — и толкнул его в сторону двора.

— Ваше Превосходительство? Ойоши обратился к Акитаде из дверей тюрьмы. — Я слышал, что этот человек сказал, что его брат был тридцатипятилетним солдатом?

— Да. Я думаю, он соврал.

— Даже если не учитывать то, что этот бедолага никогда не занимался физической работой, ему должно быть, по крайней мере, лет пятьдесят. Его бритая голова наводит на мысль, что он был монахом.