Черная стрела - [100]

— Но что, если что-то пойдет не так. В замке полно воинов. Подумайте о вашей жене.

Ночью Акитада заходил в спальню и смотрел, как Тамако мирно спит. Мысль, что им, возможно, уже не суждено встретимся снова, и, что еще хуже, что его решение приведет к ее гибели, удручала его. Теперь же он посмотрел на Каору и прошептал:

— Я иду. Видя тревогу на лице Каору, он добавил как можно более спокойно:

— Мы должны что-то предпринять, чтобы отвлечь внимание защитников.

Его слова утонули в мрачном молчании.

— Я думаю, что у меня есть идея, — вдруг произнес Каору, — но для этого надо ненадолго отвести солдат от замка.

— Это вполне можно устроить. Продолжай.

— Моя бабушка Мико, та, что предсказывает будущее, толкует сны и позволяет богам говорить через нее. Вы понимаете, о чем я?

Акитада кивнул, но его сердце упало. Он слышал от Хитомаро о сумасшедшей из деревни изгоев. У него было мало уважения к подобным практикам, и не хотелось, чтобы их жизнь зависела от старенькой бабушки Каору.

Каору увидел выражение его лица и сказал:

— Мою бабушку хорошо знают в замке. Много лет назад, когда она была молодой девушкой, она служила там горничной, и все еще имеет друзей среди слуг.

— Но сегодняшнем положении Уэсуги, конечно же, не допустит ее.

— Напротив. Он очень суеверен и прислушивается к ее словам. Если Такесуке отзовет солдат, и она появится, то Уэсуги захочет услышать ее предсказания о своих шансах.

— Ах. — Акитада подумал, но потом покачал головой. — Нет, я не могу позволить этого. Это поставит бабушку в крайне опасное положение.

— Она не станет там задерживаться. Кроме того, они побоятся причинить ей вред.

— Но как она сможет отвлечь внимание и уйти до объявления тревоги.

— У нее найдутся помощники. Ей всего лишь надо будет рассказать Уэсуги его будущее и оставить сообщение одному из слуг. Коребуко позаботится обо всем остальном. Возможно ему удастся устроить небольшой пожар…

Акитада еще раз взгляну на план замка и медленно кивнул. — Да, это может сработать. Небольшой пожар, который легко потушить, но много дыма. Вот здесь, как мне кажется. На повороте южной галереи. — Он указал на карте. — Коребуко, вы говорите? Это не тот ли старик, что дружил с Хидео?

Каору кивнул:

— Он точно согласится помочь. Он винит Макио и Кайбару в смерти Хидео.

— Он уверен в этом? Мне он такого не заявлял.

Каору пожал плечами:

— Он довольно странный старик, но он узнать что-то от других слуг. В любом случае, ему можно доверять.

Акитада поднял голову, взглянул на Каору и затем кивнул:

— Хорошо. Прежде, чем мы встретится я дам подробные инструкции Такесуке. К тому времени вам нужно договориться с бабушкой.

Каору встал и поклонился. — Я польщен вашим доверием, господин. Позвольте… — Он подошел к ставням и распахнул их, пустив в комнату холодный воздух. Было полнолуние, небо покрывали рваные темные облака, но на востоке темнота была уже не такая густая. — Через час рассветет. Если я немедленно отправлюсь в свою деревню и часть пути к Такате подвезу бабушку на своей лошади, то Коребуко может быть готов до полуденного риса. Можем ли мы встретиться у подножия замковой горы в начале часа лошади?

— Да. — согласился Акитада, который также подошел к окну и смотрел на плывущие облака. — Когда можно ожидать выпадения большого снега? Я ожидаю его уже в течение нескольких недель.

— Возможно уже сегодня, возможно, позже. — Каору говорил с равнодушием местного жителя. — Снег выпадет вовремя. Он вдруг улыбнулся. — Вы успеете отправить новость в столицу, что мы взяли Такату.

Акитада поднял брови, но промолчал, а потом только сказал:

— Нужно чтобы изнутри замка нам подали сигнал.

— Когда все готово, Коребуко прокричит гусем. Если это все, господин, я уже должен быть в пути.

После того, как Каору вышел, Акитада еще некоторое время стоял у открытого окна. Он не горел желанием воевать. В этот день должна была решится судьба: жизнь или смерть многих людей. Уэсуги, Такесуке, Каору, возможно, даже судьба императора зависели от старого слуги, который рисковал своей жизнью ради памяти умершего друга. Также его собственная жизнь, как и Тамако, и их еще не родившегося ребенка. Другого выбора не было, не было возможности что-то изменить. Выдвинув обвинение он рисковал жизнями членов своей семьи и друзей вместе с о своей собственной. Он вспомнил предупреждение Тамако о письме в столицу. Не только Уэсуги был причиной его беспокойства. Разве кто имеет право играть с жизнями других? Он вздохнул, ненавидя эту суровую северную землю с ее суевериями, ее насилием, склонностью народа к секретам и заговорам.

Послышалось шарканье у двери. Акитада позвал:

— Войдите! — и закрыл ставни. В кабинет нерешительно зашел Ойоши.

— Я вас не беспокою, господин?

— Нет, очень рад вас видеть. — опасаясь, что страхи и неуверенность в себе написаны на его лице, Акитада засуетился, приглашая Ойоши, сесть и выпить чашку чая.

Ойоши выглядел напряженным, но возня Акитады, казалось, успокоила его. — Я с нетерпением ждал возможности поговорить с вами после того, как мы нашли тело госпожи Омейи, — сказал он после глотка чая. — Вы были очень заняты и только сейчас я получил такую возможность. Как дела, господин?