Черная сотня. Происхождение русского фашизма - [40]
Это сильное обвинительное заключение, и его необходимо прокомментировать. Федотов, разумеется, имел в виду не всю эмиграцию, а тех, кто влиял на общественное мнение и принадлежал к числу самых ярых врагов советской системы. Прежде всего это относилось к Ивану Солоневичу, взгляды которого находили все больше сторонников среди духовенства и в эмигрантской печати. Для этой группы союз с Гитлером был не просто тактическим маневром, а духовным этапом русского возрождения. Если когда-то, отмечал Федотов, белая эмиграция боролась за неделимую Россию, то теперь эмигранты готовы разрезать Россию на куски и отдать ее врагу. Прежде боролись за царя и веру — теперь многие монархисты презирают монархию как пережиток прошлого. О религии же Солоневич как-то сболтнул, что и в ней нет больше надобности. Единственная цель — «бить большевиков». Но эмигранты постепенно начали понимать, что Сталин обесценил их идеологические установки. «За что вы боретесь? Вам нравится фашизм? Но Россия представляет собой самую последовательную форму фашизма, а Сталин провозгласил лозунг о великой могучей России»[104].
Иван Лукьянович Солоневич, который произвел столь сильное впечатление на русскую эмиграцию, начал свою карьеру в царской России — он был чемпионом по борьбе, публиковал статьи в крайне правых журналах. В 1934 году вместе с братом и семьями бежал из России через финскую границу. Братья выпустили две книги — историю их приключений и «Россию в лагерях», которые стали международными бестселлерами. Иван Солоневич публиковал статьи в либеральной и центристской эмигрантской печати, но через два года переметнулся к правым и присоединился к конспиративной организации бывших офицеров царской армии (в основном лейтенантов и капитанов), базировавшейся в Болгарии. Эта организация стремилась засылать своих агентов как в Советскую Россию, так и в различные политические группировки русской эмиграции. Внешне она имела более или менее явную фашистскую ориентацию, а на деле была насквозь «просвечена» советской агентурой. Поскольку эта организация внесла немалый вклад в политическое разложение русской эмиграции, довольно скоро появились подозрения, что Солоневич — советский агент. Но этого так и не удалось доказать, и, возможно, это вообще не соответствовало истине. Он, конечно, брал деньги у немцев и пытался снискать расположение нацистов, но был слишком независим, чтобы они стали продвигать его кандидатуру в вожди, — если нацисты вообще нуждались в лидере для эмиграции. Поэтому мечты Солоневича не осуществились. После войны он оказался в Аргентине, где и умер в 1953 году; его друзья до сего дня публикуют газетку, посвященную его памяти.
Не стоило бы останавливаться на этой фигуре — ее место всего лишь в сноске к истории русской эмиграции, — если бы в период гласности Солоневича не открыли для себя крайне правые и он не стал бы одним из их духовных наставников. Вместе с другими фашистскими, профашистскими и парафашистскими идеологами 30-х годов он вошел в пантеон русской правой[105]. Его биография была соответствующим образом переписана. Так, его «вынудили» (интересно, кто?) переехать из Болгарии в Германию, и он делал все возможное, чтобы противодействовать самоубийственной русофобской пропаганде немцев. Его окончательная канонизация как одного из главных святых новых русских правых была приурочена к его столетнему юбилею в 1991 году[106].
Русские фашистские партии существовали в 30-е годы в Германии и Маньчжурии, была также крошечная фашистская группа в США. Наиболее многочисленной была фашистская партия в Харбине (Маньчжурия); ее сторонниками в числе первых стали студенты и выпускники местного юридического факультета. Члены партии публиковали «Протоколы сионских мудрецов», читали лекции о злодеяниях масонов в России и других странах, восхищались деятельностью итальянских и немецких фашистов. Организацию поддержал бывший царский генерал В. Д. Козьмин, дав согласие стать респектабельным формальным лидером. Так началась Русская фашистская организация (РФО), впоследствии ставшая Русской фашистской партией (РФП). Партия выпускала регулярные издания «Наш путь» и «Нация».
Лидером РФП с 1931 года стал прибывший из Советского Союза Константин Родзаевский. Динамичный 24-летний молодой человек отодвинул в сторону генерала и вплоть до 1945 года, до прихода Советской Армии, стоял во главе этого небольшого движения. РФО копировала нацистов во всем — униформа, свастики, перепечатка карикатур из «Штюрмера»[107]. С самого начала они повели главную атаку не на Сталина, а на Кагановича: подобно некоторым нацистским комментаторам, они считали его истинным правителем Советского Союза и, во всяком случае, более подходящим объектом для нападок.
У маньчжурских фашистов были два слабых места. Успех фашизма в Европе в решающей степени объяснялся его способностью мобилизовать миллионные массы. Однако Харбин и город Маньчжоули, два главных населенных пункта Маньчжурии, были стоячим болотом, эмигрантов там насчитывалось очень мало. На митингах и шествиях фашистов собиралось несколько десятков, от силы несколько сотен человек — одни и те же лица. Самое большое, на что мог надеяться Родзаевский, это быстрая победа немцев (или японцев) над Советским Союзом и раздел страны между ними — возможно, по Енисею. Но для русского патриота это было не слишком заманчивой перспективой. Родзаевский полагал также (наивность его была беспредельна), что оккупанты посадят в России «национальное правительство» — с ним во главе.
