Черная сотня. Происхождение русского фашизма - [109]
Гораздо весомей было «Слово к народу» (июль 1991 года), которое многие наблюдатели расценили как идеологическую подготовку августовского путча. Его подписали двенадцать человек: писатели Бондарев, Проханов и Распутин, публицист Эдуард Володин, скульптор Вячеслав Клыков, певица Людмила Зыкина, генералы Борис Громов и Валентин Варенников, глава консервативной парламентской фракции «Союз» Юрий Блохин, генеральный секретарь Российской коммунистической партии Геннадий Зюганов, крупные хозяйственные руководители Стародубцев и Тизяков[413]. Они возвещали, что власть в Советском Союзе захватили «жадные и богатые стяжатели, умные и хитрые отступники», враги России, предатели, раболепствующие перед заатлантическими покровителями. Необходимо создать народное патриотическое движение, необходимо отодвинуть в сторону все, что разделяет народ, и предотвратить гражданскую войну и разрушение государства. Согласно манифесту, есть «среди россиян государственные мужи, которые могут привести страну в неунизительное суверенное будущее».
Трое из подписавших «Слово к народу» приняли активное участие в путче; тем не менее неясно, сыграл ли манифест существенную роль в подготовке заговора. Антиреформистские силы уже давно обсуждали возможность переворота. Шеварднадзе предупреждал о нем в декабре 1990 года, были и другие предостережения. Руководители хунты совершенно бездарно организовали заговор, они даже не подготовили массовую поддержку своему делу. Они не предупредили заранее своих союзников в правой — решение, вероятно, было принято наспех, без тщательной подготовки, поскольку Горбачев вот-вот должен был вернуться из отпуска в Крыму. Похоже, что для националистического истеблишмента путч оказался сюрпризом. Национал-большевики из группы «Единение» приветствовали его и обещали полную поддержку. Александр Проханов, выступая по московскому телевидению, назвал путч «благословением для России» (хотя позднее он намекал, что заговор мог быть провокацией[414]). Поскольку дело завершилось весьма быстро, многие руководители правой не успели высказать свое отношение к нему, что, как оказалось потом, обернулось для них благом.
Перейдем от литературных манифестов, имевших целью координацию усилий и объединение патриотического лагеря, к политическим инициативам 1988–1992 годов. Наиболее значительной группировкой, возникшей в советском парламенте, стал «Союз». Он был создан как антисепаратистское лобби русских меньшинств в Прибалтике и Молдове, и возглавили его руководители этих меньшинств — полковник Виктор Алкснис из Латвии, Евгений Коган из Эстонии и Юрий Блохин из Молдовы. «Союз» заявил о себе как о парламентской фракции в феврале 1990 года; его официальный учредительный съезд прошел в декабре того же года. «Союз» объединял более чем 500 депутатов и был в то время самой значительной силой в Верховном Совете[415].
Лидеры «Союза» пытались (без сомнения, намеренно) привлечь как можно больше сторонников и из националистического, и из коммунистического лагеря. Программа «Союза», датированная апрелем 1991 года, содержала попытки ублаготворить и коммунистов и антикоммунистов, отодвигая раздоры вокруг «социалистического выбора» на второй план. «Союз» выступил за «третий путь» — между капитализмом и коммунизмом, — на котором должно быть «воспринято все ценное из опыта мировой цивилизации и международной социал-демократии»[416]. Третий путь не должен быть чем-то эклектическим — это поиски «новых подходов к разрешению политических и национальных конфликтов», но без экстремизма и с учетом всего положительного и рационального, что предлагают мировая практика и здравый смысл. Лидеры «Союза» не хотели обострять отношения с руководством партии (Горбачев), но, с другой стороны, они все же хотели держаться от него подальше. «Союз» выступал за переход к рынку, но за такой, от которого выиграло бы большинство населения, а не только дельцы черного рынка[417]. Однако их энтузиазм по поводу реальной рыночной экономики был, по-видимому, достаточно умеренным. В программных документах «Союза» не обсуждались вопросы приватизации крупных предприятий, банков и тому подобное. Алкснис и его коллега Николай Петрушенко (тоже полковник) часто говорили о необходимости сильной власти, приводя в качестве примера Чили времен Пиночета. Впрочем, в других обстоятельствах они подтверждали свою приверженность конституционным и гражданским правам и требовали, чтобы политическая борьба велась мирно и цивилизованно. Такой широкой, удовлетворяющей всех программой «Союз» надеялся привлечь к себе коммунистов-консерваторов, включая Лигачева, а также некоммунистов, — при этом постоянно говорилось о преданности патриотическим идеалам и сильной центральной власти. «Союз» пользовался поддержкой мощного военно-промышленного комплекса, части офицерства, а также «наших» — русских, преследовавшихся в нерусских республиках и вынужденных бежать в Россию или готовых к бегству[418].
После распада Советского Союза члены «Союза» могли, вероятно, утверждать, что оправдались их самые мрачные опасения: СССР перестал существовать, перестройка потерпела неудачу. Однако фракция не извлекла из этих несчастий ощутимых выгод для себя. «Союз» был сильнейшей оппозиционной группой в Верховном Совете, но он не сумел завоевать достаточного доверия и утвердить себя как альтернативу администрациям Горбачева и Ельцина.
