Черная сага - [16]

Но когда ты, наконец, опомнился, открыл глаза и осмотрелся…

То ты был уже не у Хальдера, а у себя в опочивальне! И ты лежал ничком на тюфяке, твои глаза были в слезах. А за окном уже светало! А вот…

Это его шаги! И вот он подходит к двери, остановился…

Нет, прошел. Как будто бы…

А вот он уже спускается по лестнице, выходит на крыльцо. Окликнул сторожей, и те ему ответили. И он пошел к воротам, по мосткам. Значит, пошел к ручью – там он вначале искупается, потом поймает рыбу, принесет, подаст к столу и повелит, чтобы ты ел ее сырой. И еще скажет:

– Хладнокровие! Еще раз хладнокровие, мой ярл – вот что для нас важнее всего!

И ты ел, почти не морщась, эту рыбу. А через две недели ты опять пришел к нему, опять взял меч и размахнулся… А потом опять лежал на тюфяке, слезы сами катились из глаз, а Хальдер был жив, невредим. Потому что этот меч был не твой, а его. И ты с этим смирился. Рос, молчал. И уже почти не вспоминал о ключнице. И тот страшный сон уже больше не мучил тебя. Когда же тебе исполнилось четырнадцать лет, Хальдер привел тебя к кумирам и там опоясал тебя уже другим, уже настоящим боевым мечом. И жгли рабов, был пир, а после вы ушли в поход – уже вдвоем. Потом был еще один поход, потом еще и еще. Походов было предостаточно, с каждым разом вы уходили все дальше и дальше. Последним покорился Уллин. Ярл Владивлад тогда встречал тебя в воротах – и стремя при тебе держал, а ты сошел и даже не кивнул ему, а сразу пошел на кумирню. Ты первым шел, а Владивлад шел за тобой. Потом, перед кумирами, ты восседал на Владивладовом щите, а Владивлад стоял рядом с тобой. И был он без щита и без меча, и с непокрытой головой. Кумиры приняли дары – рабов и золото. Потом был главный дар – ярл Владивлад склонился перед тобой и ты обстриг у него бороду. И эту бороду сожгли. Волхвы сказали:

– Любо.

Хальдер сказал:

– Быть по сему!

А ты молчал. И также молча отказался пировать. Встал и вернулся к кораблю. И Хальдер пошел за тобой. И все остальные пошли. Сели на весла, развернули паруса и двинулись в Ярлград.

Пять дней шли по реке. Жара была нестерпимая. Хальдер советовал лечь, отдохнуть. Но ты только отрицательно мотал головой и продолжал стоять у борта и смотреть на берега. Ты тогда почему-то очень надеялся, что вот-вот увидишь тот свой заветный поселок. И, может, даже ты тогда его увидел, да вот только не узнал. А спрашивать у Хальдера об этом ты тогда остерегся.

И вот уже с той поры миновало два года. И Владивлад опять поднялся, опять не платит дань и, более того, уже даже грозит посчитаться за прошлое. И надо бы, ты говорил, опять туда сходить да поучить его. Но Хальдер об этом даже слышать не хотел! Он гневно отвечал, что брать там нечего, что там одни болота, глушь и гнус. И сразу вспоминал о Руммалии. И говорил о ней, и говорил, и говорил, будто безумный! А ты, наоборот, всегда молчал. Но очень, конечно, надеялся! И прошлым летом, когда он наконец собрался туда, ты провожал его и думал: не вернется! А он ушел – и ты опять пришел к кумирам, бросал дары, молчал, тайно молил, молил…

А он вернулся! Без Ольми. Ольми, как он сказал, остался там, Ольми лежал в шатре и спал, когда туда вползла змея. И ты подумал: это наваждение, ведь ты молил не за Ольми – за Хальдера! А вслух сказал:

– Ну что ж, значит, Ольми счастливей нас с тобой – он уже дома.

– О чем ты?! – удивился Хальдер.

Ты засмеялся, притворился пьяным. И Хальдер сделал вид, что он тебе поверил. А ты, как только он опять уехал, сразу пошел на кумирню. А после стал ходить туда все чаще и чаще. Но ничего не случалось – совсем!..

И вдруг прибыл посол, сказал:

– Мне ничего не надо. Дай мне только его меч.

Меч! Х-ха! Еще чего! Да лучше сразу умереть, лечь рядом с Хальдером! Подумав так, ярл усмехнулся, потянул за рукоять, и меч – с легким шипением – стал выползать из ножен…

3

Если сказать, что в трапезной было шумно, то это все равно, что вообще ничего не сказать. В трапезной творилось нечто невообразимое. Более полусотни сильно пьяных дикарей ели, пили, разговаривали, пели, ругались и просто кричали во весь голос, и всё это одновременно и все сразу. Один только посол сидел неподвижно и молчал, опустив глаза в стол, стараясь не смотреть по сторонам. А что тут, собственно, смотреть! Еще немного, думал он, и пока что притихшие возле огромной печи музыканты задуют, загремят, загрохочут в свои дикие музыкальные инструменты, и тогда вся эта пьяная толпа разом повскакивает с мест, выйдет из-за стола и начнет плясать. Будет много визга, свиста и бессмысленных воплей. И плясать они будут с мечами, чтобы потом этими же мечами начать резать, рубить один другого. И делают они так каждый раз, но меньше их от этого не становится, ибо плодятся они еще быстрее, чем режутся. Вот же подумать только: богатая, бескрайняя страна, красивое название – и варвары! Почему Всевышний так несправедлив? У них, у этих варваров есть всё: железо, медь, меха, мёд, дикий хлеб, который можно собирать прямо в полях, но им здесь брезгуют, – и даже…

О! Это было в самый первый день, уже на первом же привале. Посол сначала просто не поверил увиденному. И лишь потом уже, когда все улеглись, он снова спустился к реке и зачерпнул полную чашу прибрежного песка, промыл его, потом еще раз промыл, и еще, а после то, что осталось на дне чаши, аккуратно, с трудом сдерживая дрожь в руках, накатал на ртутный шарик… Да, это было золото, в крупицах. И здесь его на этих берегах полным-полно! Но, хвала Всевышнему, варвары они на то и варвары, чтобы не уметь брать золото из россыпей. Поэтому, чтобы добыть его, они идут за ним в далекие и кровопролитные походы или же они меняют его на рабов. Но ладно бы только одно золото, а вот даже Источник! Всевышний и его расположил у варваров. Об этом Источнике в цивилизованном мире (но и там, конечно, не всем, а только тем, кому это положено) известно почти всё – и в чём ты должен быть одет, когда ты идешь к нему, и как можно развеять Марево, и что нужно сказать, когда ты зачерпнешь из него пригоршню воды. Вот только где конкретно он находится, этого еще совсем недавно не знали даже самые из самых посвященных.