Черная роза - [226]

— Ну, наконец-то взялась за ум! — воскликнул де Ноайль. — Давно бы так!

Жак и Франсуа отпустили Розамонду, и она спрыгнула со стола на пол. Девушка расстегнула цепочку и сняла с шеи тяжелое большое распятие из чистого серебра. Герцогиня потянула одну часть креста вверх… другую — вниз… И мужчины увидели, что распятие состоит из трех частей, что внутри оно полое, и там находится скатанный в тонкую трубочку листок бумаги.

— Это он! Документ! — торжествующе воскликнул Рауль. — Дай его сюда!

Розамонда протянула ему бумагу. Де Ноайль развернул ее и поднес к свету висящего на стене факела. Да, это была рука королевы! Тот самый документ! Наконец-то он у него в руках!

…И тут случилось неожиданное. Верхняя часть креста Розамонды, с распятым на нем Иисусом, оказывается, представляла собой нечто вроде стилета, рукоятью которого служили голова и руки Христа, а лезвием — сам крест, который, сужаясь книзу, заканчивался на конце острием. Откуда к набожной и кроткой герцогине де Ноайль попало это распятие, могущее служить, одновременно с прямым своим назначением, еще и опасным и смертельным оружием, — осталось ее тайной.

Розамонда, пока брат ее разглядывал документ, сжала этот стилет в руке — и вдруг с невнятным и диким криком кинулась на Франсуа и, прежде чем тот успел опомниться или попытаться защититься, вонзила острие прямо ему в сердце. Захрипев, злополучный слуга де Немюра осел к ногам девушки. Он был мертв. Но и герцогиня, пережившая в это утро столько страшных потрясений, была на грани. Она пошатнулась — и упала рядом с телом убийцы своего жениха без чувств.

Рауль с Жаком остолбенели от неожиданности. Затем, опомнившись, оба мужчины шагнули вперед… вернее, шагнул лишь де Ноайль; Жак же вдруг вскрикнул и растянулся на полу.

Де Немюр, о котором Рауль и его приспешники забыли, пока были заняты Розамондой, в это время пришел в себя и, собрав остатки сил, пополз к столу, на котором раздевали его несчастную кузину. Мог ли Робер, еле живой, помочь ей хоть чем-то? Об этом он в тот момент не думал. Ему хотелось добраться до своего кузена… но тот стоял слишком далеко.

Ближе всех к де Немюру находился Жак. Он-то и стал жертвой герцога, который схватил слугу Рауля за ногу и, рванув, повалил и подмял под себя. Жак был мужчина молодой и здоровый, но к Черной Розе, придавившему к полу своего палача, вместе с ненавистью и жаждой мести словно вернулась на минуту вся его легендарная мощь. Де Немюр оглушил Жака ударом кулака в лицо и, резко повернув негодяю голову, сломал ему шею. Однако, этот подвиг окончательно истощил силы Робера, и он в полуобморочном состоянии сполз с трупа своего поверженного врага.

Рауль, разом потерявший двух своих верных слуг, пришел в бешенство. Он выхватил свой меч и бросился к де Немюру, чтобы прикончить, наконец, ненавистного кузена. И тут сверху послышался топот ног и звон шпор многих людей. И в подземелье ворвался барон де Парди с десятком вооруженных до зубов закованных в латы солдат. За ними следовали комендант Лавуа и его заместитель.

— Герцог Рауль де Ноайль! — с порога закричал де Парди. — Бросьте свой меч! Я вас арестовываю по приказу ее величества королевы-регентши!

Рауль затравленно озирался. Нет, сдаваться смысла нет! Это — верная смерть. Словно отвечая на его мысли, Этьен прибавил:

— Все ваши люди наверху уже схвачены. И уже сейчас их вздергивают на крепостной стене. Сопротивление бессмысленно, герцог!

Он был прав. Но Рауль и не думал о сопротивлении. Взгляд его светло-голубых глаз остановился на безжизненном обнаженном теле сестры, лежащем на каменных плитах пола. Вот кто может спасти его! Де Ноайль метнулся к Розамонде и, рывком забросив бесчувственную девушку на плечо, приставил лезвие меча к ее горлу.

— Я убью ее! — Крикнул он. — Убью, если вы не дадите мне дорогу!

Де Парди слегка растерялся. Он узнал в этой несчастной нагой девушке герцогиню де Ноайль.

— Это же ваша сестра… Вы сошли с ума, де Ноайль!

— Да, — прохрипел Рауль. — Дайте мне дорогу. Я не шучу!.. Я перережу ей горло. Клянусь, я это сделаю, и ее кровь будет и на вашей совести!

Солдаты топтались на месте, ождая приказаний своего командира. Де Парди прикусил губу. Выпустить этого мерзавца? О, как хотелось нормандцу задушить его собственными руками!

И тут послышался слабый, но отчетливый голос де Немюра:

— Этьен… Выпустите его… Он сделает то, о чем говорит…

Де Парди только сейчас увидел своего друга. Глаза его округлились от ужаса. Но он взмахнул рукой и приказал:

— Пропустите герцога.

— И дайте мне двух лошадей, — чувствуя, что победил, уже увереннее прибавил Рауль. — И не вздумайте следовать за мной. Иначе моя сестра умрет.

— Выполняйте, что он велит, — приказал солдатам Этьен. Де Ноайль двинулся к лестнице. Но не выдержал, оглянулся на Робера и промолвил с легкой усмешкой:

— Прощай, кузен. Полагаю, мы уже не встретимся с тобой на этом свете. Я помню, что ты сказал мне. И, думаю, смеяться все же буду я, а не ты!

— Я тоже помню. И мое предсказание уже сбывается… Твои люди все мертвы, Рауль… И я переживу тебя… Обещаю.

Де Ноайль рассмеялся и исчез на ступенях лестницы. Барон встал на колено и склонился над де Немюром.